основой для благочестия, ни быть приняты как подобия и образы всех этих
вещей.

Первый глава этого города относится к тем, кто выдает себя за
просветленного свыше, не будучи таковым в действительности, и использует
для этого подлог, обман и высокомерие.

Повелители этих городов противоположны повелителям городов
добродетельных; управление одних совершенно противоположно управлению
других; то же относится и ко всем другим их обитателям. Повелители
добродетельных городов, следующие друг за другом во времени,
представляют собой как бы единую душу и как бы единого вечного государя.
Равным образом, если случится так, что в одно и то же время будут
существовать несколько добродетельных государей в одном или многих
городах, то все они вместе будут являть собой как бы единого государя, а
их души - как бы единую душу. Так же обстоит дело с жителями города всех
прочих степеней: живя в разные времена и следуя друг за другом, они все
образуют как бы единую вечно пребывающую душу: Равным образом, если в
одно и то же время оказывается несколько человек одной и той же степени
в одном или многих городах, то их души будут составлять как бы единую
душу, независимо от того, будут ли эти люди по своим степеням относиться
к тем, кто главенствует, или к тем, кто обслуживает.

Одни объекты знания и деятельности жителей добродетельного города
являются общими, а другие присущи лишь людям определенных степеней,
Каждый из них достигает предела счастья через посредство этих двух
категорий вещей, а именно - того, что обще ему со всеми другими жителями
города, и того, что свойственно только тем, кто относится к одной с ним
степени. Если каждый из них выполнит все эти действия, то от деяний
своих он обретет это состояние душевной благости и добродетели. Чем
дольше он будет действовать таким образом, тем лучше; устойчивее и
добродетельнее будет становиться состояние его души. Так же как в
результате долгих старательных упражнений в искусстве письма человек
обретает совершенство в этом искусстве, и чем дольше он этим занимается,
тем сильнее и совершеннее становится он в этом искусстве, причем
мастерство его растет от постоянного повторения этих действий,
возрастает наслаждение, проистекающее из этого душевного состояния, а
сам человек с еще большей радостью и любовью занимается этим искусством.
Так обстоит дело с теми действиями, посредством которых обретается
счастье: .чем они больше и чаще выполняются и-чем больше упорства
проявляет в них: человек, тем сильнее, добродетельнее и совершеннее
делают они душу" предназначенную да, счастья, - так что он", все более и
более совершенствуясь, оказывается не нуждающейся в материи и свободной
от нее, и душа эта не разрушается вместе с материей и не нуждается в ней
для своего существования.

Когда душа отделяется от материи, не обретая при этом другой телесной
формы, она освобождается от акциденций, возникающих тем или иным образом
в телах как таковых, так что о душе нельзя уже более., говорить, что она
движется или покоится, - в данном случае уже следует применять к .ней
лишь такие высказывания, которые соответствуют тому, что не является
телом. Все то, что в человеческом уме служит описанию тел, поскольку они
суть тела,, должно быть отрицаемо по отношению к душам" отделенным от
материи. Понять же и представить себе такое состояние души,- дело. очень
трудное и непривычное. Точно так же, отделяясь от тела, души
освобождаются от всего того, что с ними было связана- к что в них
привходило ранее. Так как в этих отделившихся от материи. душах были
души, находившиеся в различных материях, так как было ясно, что-
состояния души зависят - у одних в большей, у Других в меньшей степени -
от темперамента тела и что всякое состояние души определяется
темпераментом того тела, в котором эта душа находится, то неизбежно
следует, что состояние. души должно изменяться с изменением тела, в
котором она находится. Поскольку же изменчивость тел безгранична, то и
изменчивость душ также безгранична.

счастье: чем они больше и чаще выполняются и чем больше упорства
проявляет в них человек, тем сильнее, добродетельнее и совершеннее
делают они душу, предназначенную для счастья, - так что она, все более и
более совершенствуясь, оказывается не нуждающейся в материи и свободной
от нее, и душа эта не разрушается вместе с материей и не нуждается в ней
для своего существования.

Когда душа отделяется от материи, не обретая при этом другой телесной
формы, она освобождается от акциденций, возникающих тем или иным образом
в телах как таковых, так что о душе нельзя уже более говорить, что она
движется или покоится, - в данном случае уже следует применять к ней
лишь такие высказывания, которые соответствуют тому, что не является
телом. Все то, что в человеческом уме служит описанию тел, поскольку они
суть тела, должно быть отрицаемо по отношению к душам, отделенным от
материи. Понять же и представить себе такое состояние души - дело очень