если их никто не отвлечет, не 
заинтересует другими людьми. Сравнение себя с другими приводит этих детей к 
чувству неполноценности, приниженности, страданию, это чувство может 
усиливаться благодаря насмешкам товарищей, особенно это чувство увеличивается в 
трудных ситуациях, где такой ребенок будет себя чувствовать хуже, чем обычный 
ребенок. Но сама по себе неполноценность не является патогенной. Даже больной 
ребенок чувствует способность изменить ситуацию. Результат зависит от 
творческой силы индивидуума, который может иметь разную силу и по-разному 
проявляться, но всегда определяющей целью.
     А.Адлер был первым, кто описал трудности и тревогу ребенка, связанные с 
недостаточностью органов, и искал пути их преодоления.
     2. К таким же результатам может привести и избалованность. Возникновение 
привычки все получать, ничего не давая в обмен. Легко доступное превосходство, 
не связанное с преодолением трудностей, становится стилем жизни. В этом случае 
все интересы и заботы также направлены на себя, нет опыта общения и помощи 
людям, заботы о них. Единственный способ реакции на трудность – требования к 
другим людям. Общество рассматривается такими детьми как враждебное.
     3. Отверженность ребенка. Отверженный ребенок не знает, что такое любовь и 
дружеское сотрудничество. Он не видит друзей и участия. Встречаясь с 
трудностями, он переоценивает их, а так как не верит в возможность преодолеть 
их с помощью других и поэтому  и в свои силы. Он не верит, что может заслужить 
любовь и высокую оценку путем действий, полезных людям. Поэтому он подозрителен 
и никому не доверяет. У него нет опыта любви к другим, потому что его не любят, 
и он платит враждебностью. Отсюда – необщительность, замкнутость, неспособность 
к сотрудничеству.
     Умение любить других требует развития и тренировки. В этом А. Адлер видит 
роль членов семьи и, прежде всего, матери и отца. Итак, у А. Адлера в основе 
конфликта личности, в основе неврозов и тревожности лежит противоречие между 
“хотеть” (воли к могуществу) и “мочь” (неполноценность), вытекающие из 
стремления к превосходству. В зависимости от того, как разрешается это 
противоречие, идет все дальнейшее развитие личности. Сказав о стремлении к 
могуществу как изначальной силе, А. Адлер приходит к проблеме общения, т.е. 
стремление к превосходству не может иметь место без группы людей, в которой 
может быть осуществлено это превосходство.
     Проблема тревожности стала предметом специального исследования у 
неофрейдистов и, прежде всего у К. Хорни.
     В теории К. Хорни главные источники тревоги и беспокойства личности 
коренятся не в конфликте между биологическими влечениями и социальными 
запретами, а являются результатом неправильных человеческих отношений.
     К. Хорни считает, что при помощи удовлетворения этих потребностей человек 
стремится избавиться от тревоги, но невротические потребности ненасыщаемы, 
удовлетворить их нельзя, а, следовательно, от тревоги нет путей избавления.
     В большой степени К. Хорни близок С. Салливен. Он известен как создатель 
“межличностной теории”. Личность не может быть изолирована от других людей, 
межличностных ситуаций. Ребенок с первого дня рождения вступает во 
взаимоотношение с людьми и в первую очередь с матерью. Все дальнейшее развитие 
и поведение индивида обусловлено межличностными отношениями. С. Салливен 
считает, что у человека есть исходное беспокойство, тревога, которая является 
продуктом межличностных (интерперсональных) отношений.
     С. Салливен рассматривает организм как энергетическую систему напряжений, 
которая может колебаться между определенными пределами – состоянием покоя, 
расслабленности (эйфория) и наивысшей степенью напряжения. Источниками 
напряжения являются потребности организма и тревога. Тревога вызывается 
действительными или мнимыми угрозами безопасности человека.
     С. Салливен так же, как и К. Хорни, рассматривает тревожность не только 
как одно из основных свойств личности, но и как фактор, определяющий ее 
развитие. Возникнув в раннем возрасте, в результате соприкосновения с 
неблагоприятной социальной средой, тревога постоянно и неизменно присутствует 
на протяжении всей жизни человека. Избавление от чувства беспокойства для 
индивида становится “центральной потребностью” и определяющей силой его 
поведения. Человек вырабатывает различные “динамизмы”, которые являются 
способом избавления от страха и тревоги.
     Иначе подходит к пониманию тревожности Э. Фромм.
     Он считает, что в эпоху средневекового общества, с его способом 
производства и классовой структурой, человек не был свободен, но он не был 
изолирован и одинок, не чувствовал себя в такой опасности, и не испытывал таких 
тревог, потому что он не был “отчужден” от вещей, от природы, от людей. Человек 
был соединен с миром первичными узами, которые Э. Фромм называет “естественными 
социальными связями, существующими в первобытном обществе. С развитием общества 
разрываются первичные узы, появляется свободный индивид, оторванный от природы, 
от людей, в результате чего он испытывает глубокое чувство неуверенности, 
бессилия, сомнения, одиночества и тревоги. Чтобы избавиться от тревоги, 
порожденной “негативной свободой”, человек стремится избавиться от самой этой 
свободы. Единственный выход он видит в бегстве от свободы, то есть бегство от 
самого себя, в стремлении забыться и этим подавить в себе состояние тревоги.  
(Э. Фромм, 1990).
     Э. Фромм, К. Хорни и С. Салливен пытаются показать различные механизмы 
избавления от тревоги.
     Э. Фромм считает, что все эти механизмы, в том числе “бегство в себя”, 
лишь прикрывает чувство тревоги, но полностью не избавляет индивида от нее. 
Наоборот, чувство изолированности усиливается, ибо утрата своего “Я” составляет 
самое болезненное состояние. Психические механизмы бегства от св