проституции. Одни и те же причины порождают и проституцию, и преступность, и 
пьянство, и самоубийства, и социальное творчество, то есть все формы 
девиантного поведения, о чем уже говорилось выше, в ч. П.
  Социальная дифференциация и неравенство, будучи стимулом социальной 
активности и творчества, одновременно порождают и негативные формы девиантного 
поведения. Особенно «злокачественно» не просто социальное неравенство, а 
несправедливое неравенство. И если неравенство «по труду» нормально, то 
сформировавшееся в стране за годы тоталитарного режима неравенство кастовое, 
«номенклатурное», исходящее из мафиозного принципа личной преданности является 
для современного цивилизованного мира противоестественным, патологическим. 
Поэтому сегодня наше общество расплачивается за долготерпение по отношению к 
тоталитаризму, кликам, находящимся на вершине пирамиды социальной структуры. К 
сожалению, и в постсоветское время сохраняется резкое несправедливое 
социально-экономическое неравенство между бюрократической, криминальной, 
олигархической «элитой» и обездоленными массами.
  Не следует абсолютизировать какой бы то ни было конкретный набор социальных 
условий. И если в Англии (особенно в Ирландии) прошлого века такими условиями 
социального бытия пролетариата, провоцирующими пьянство и проституцию, 
воровство и самоубийства, были нищета, безграмотность, бесправие, антисанитария 
и т. п., если в послереволюционной России женщину толкали на путь торговли 
своим телом голод, нищета, безработица (при обследовании проституток в 20-е гг. 
в Харькове оказалось, что 38,6% женщин не имели своей жилплощади, 
удовлетворительно питались только 18%, около 48% начали заниматься проституцией 
вследствие длительной безработицы), то в настоящее время занятие проституцией 
отнюдь не вынужденное средство заработать на кусок хлеба.
  Об этом косвенно свидетельствуют сравнительные данные результатов 
обследований проституток в 20-е гг. в Москве, Харькове и других городах, в 70-е 
– в Москве (К. К. Горяинов, А. А. Коровин, Э. Ф. Побегайло) и в 80-е – в Грузии 
(А. А. Габиани и др.). Если в 1926-1927 гг. в Харькове среди проституток 
оказалось неграмотных 15,8%, малограмотных – 37,8%, с низшим образованием – 33,
9% и лишь 12,7% со средним образованием, то в Москве в 70-е гг. среди 
опрошенных проституток оказалось с высшим и незаконченным высшим образованием 
23,2%, со средним – 53,9% (в Грузии в 80-е гг. – соответственно 7,1 и 66,7%)*.
   * Подробнее см.: Гилинский Я. Проституция как она есть // Проституция и 
преступность. С. 99-122.
  
  Вообще причины девиантного поведения «модифицируются» применительно к 
отдельным его видам. Попытаемся посмотреть, какие же факторы наиболее значимы в 
генезисе современной проституции в России.
  Пожалуй, на первое место я поставил бы экономическую ситуацию. Да, конечно, 
голодная смерть сегодня никому не угрожает. Но нельзя же ведь при определении 
нормального уровня жизни руководствоваться критерием многих ленинградцев, 
переживших блокаду: «В блокаду-то хуже было!». «Среднецивилизационный» 
жизненный уровень в развитых странах весьма высок. И не вина наших сегодняшних 
девочек и молодых женщин, что благодаря 70-летнему беспрецедентному в мировой 
истории эксперименту подавляющее большинство из них лишено возможности 
одеваться, пользоваться косметикой, наконец, веселиться так, как это может себе 
позволить большинство их сверстниц в Германии и Японии, Франции и США, Канаде и 
Австралии, в Скандинавских странах. Да, конечно, это не оправдание, но – одно 
из объяснений.
  Далее. Пока на протяжении десятилетий с высоких трибун провозглашались 
изначальная и недосягаемая нравственность советского человека, его бескорыстие, 
презрение к богатству и богачам, беззаветное служение высочайшим идеалам и 
чувство «глубокого удовлетворения» от всего происходящего, в реальной 
действительности постепенно формировался культ денег и вещей, беспринципность в 
средствах их достижения, цинично-корыстное «деньги не пахнут» и «все на 
продажу». Все важнее и важнее становился критерий «не хуже, чем у людей». И 
тогда, чтобы быть «не хуже», годится все – мошенничество и воровство, рэкет и 
проституция. Продажность перестала быть делом постыдным, и предметом насмешек 
стали не проституирующие политики, писатели, ученые, журналисты («умеют же люди 
устраиваться!») и «ночные бабочки», а те из сограждан, кто не может, не умеет 
продаваться, ловчить, одним словом, «живет на зарплату». Иначе говоря, 
оказались перевернутыми все нравственные представления – закономерный результат 
многолетнего расхождения слова и дела, шизофренической двойной морали, 
абсурдного состояния, когда думают одно, говорят другое, а делают подчас нечто 
третье.
  Итак, мы от экономики добрались до нравственных (точнее, безнравственных) 
источников «нашей» проституция. Подчеркнем еще раз, что нравственное одичание 
само явилось следствием абсурдной экономики и социальной политики, когда люди 
не могли реализовать свои творческие потенции в общественно-полезной 
деятельности («не высовываться», «инициатива наказуема», «больше других надо?»..
.) и вынуждены были в конце концов спиваться, вешаться, эмигрировать или – 
продаваться. И сегодня, когда витрины магазинов сверкают и манят, телевидение 
демонстрирует «шикарную жизнь», а 36 млн человек или четверть населения России 
– бедняки* (да еще минимум две четверти еле сводят концы с концами), трудно 
бросать упрек тем, кто торгует чем попало, включая собственное тело.
   * Римашевская Н. М. 36 миллионов бедняков живут в России // Новая газета. 
2003. 16-19 окт. С. 11.
  
  Разумеется, можно назвать и много других факторов, способствующих «падению»