респондентам в течение последних перед опросом лет приходилось давать взятки 
(если были соответствующие случаи): при устройстве на работу – 63% бизнесменов, 
40% служащих; при устройстве ребенка в школу – 58% бизнесменов, 50% служащих; 
при поступлении в институт – соответственно 85 и 73%; находясь в больнице – 82 
и 75%; в военкомате по поводу призыва в армию – 100 и 70% (!); в случае 
привлечения к уголовной ответственности – 100 и 100% (!); при получении 
квартиры, жилья – 58 и 59%; при регистрации или продлении регистрации фирмы – 
88 и 46%; при подаче налоговой декларации – 70 и 44%; при растаможивании грузов 
– 97 и 42%; при получении водительских прав, регистрации автомобиля, 
прохождении техосмотра – 81 и 66%; при нарушении правил дорожного движения и 
задержании сотрудниками ГАИ – 100 и 87% (!)****.
   * Heidenheimer A., Johnston M., Le Vine V. (Eds.) Political Corruption: A 
Handbook. New-Brunswick, 1989.
   ** Афанасьев В.. Гилинский Я. Девиантное поведение и социальный контроль в 
условиях кризиса российского общества. СПб., 1995. С. 94.
   *** Кпямкин И., Тимофеев Л. Теневой образ жизни: Социологический автопортрет 
постсоветского общества. М., 2000. С. 11,14.
   **** Алексеев М. Имя им – легион... // Экономика и жизнь. 2001. № 37. С. 2-3.

  
  Сегодня каждый школьник, каждый студент в России знает, что все продается и 
все покупается. Толерантность по отношению к коррупционной деятельности сама 
становится злом. Чиновники и «правоохранители» могут спать спокойно – бунт 
(подобный 1648 г.) им не грозит*.
   * Следует оговориться: автор в принципе за толерантность и против бунтов.
  
  Каковы факторы («причины»), обусловливающие массовость коррупции в 
современной России? Возможно, что основными из них являются:
  – давняя российская традиция; неслучайно массовая коррупционная деятельность 
породила пословицы типа: «Не подмажешь, не поедешь», «Сухая ложка рот дерет», 
«Ты – мне, я – тебе», «Руки для того, чтобы брать» и т. п.;
  – бывшая советская коррумпированная «номенклатура» в значительной степени 
сохранила или восстановила свои позиции в «новой» системе власти, привнеся в 
нее свои нравы;
  – номенклатурная приватизация послужила экономической основой как 
беловоротничковой преступности в целом, так и коррупции;
  – организованная преступность успешно использует взятки, подкуп для 
обеспечения своей безопасности;
  – издавна коррумпированными в России (включая времена СССР) оказывались 
высшие эшелоны власти; ясно, что среднее и низшее звенья чиновничества «с 
чистой совестью» следуют их примеру (и этот факт подметила народная мудрость: 
«рыба гниет с головы»);
  – немаловажным, хотя и не главным, является то, что официальная зарплата 
служащих, сотрудников правоохранительных органов крайне низка, и это служит 
моральным «оправданием» взяточничества (другое дело, что развращенные чиновники 
продолжат брать взятки и в случае повышения должностных окладов: денег много не 
бывает...).
  
§ 4. Стратегия противодействия коррупции
  
  Ясно, что общество заинтересовано в сокращении коррупции, ограничении 
коррупционного беспредела чиновников всех уровней и рангов. Сложнее отношение 
государства: популистские призывы к «усилению борьбы» и обещания «покончить» 
сочетаются с отсутствием реальных шагов по ограничению коррумпированности «слуг 
народа». Это просматривается как на федеральном уровне (нет ни 
антикоррупционного закона, ни уголовных дел по фактам взяточничества чиновников 
федерального уровня), так и на региональном (в Санкт-Петербурге, например, где 
взятки – повседневная практика, количество зарегистрированных фактов 
взяточничества за последние 10 лет колебалось от 82 случаев в 1991 г. до 135 в 
2000 г., при этом большинство дел не дошло до суда...). Видимость «борьбы» 
легко создается не только путем постоянных деклараций с экранов телевизоров, по 
радио, в прессе. Обычным средством «успокоить» массы служит криминализация 
коррупционных видов деятельности и «усиление ответственности» (например, 
увеличение предусмотренных законом сроков лишения свободы, а то и призывы к 
возврату смертной казни). А то, что отвечать никому не придется (разве что 
отдельным «стрелочникам», не угодившим властям), – другой вопрос. Впрочем, это 
отмечали еще Т. Арнольд (1937), В. Оберт (1962), В. Рейсмен (1979): «За этим 
скрывается намеренное использование неэффективного законодательства в качестве 
орудия умиротворения классового недовольства... Если [государство] не 
заинтересовано в пресечении нарушений закона, криминализация венчает "борьбу" и 
все успокаиваются»*. Практика последних лет в России свидетельствует о 
некоторых «новшествах»: с шумом и демонстрацией по телевидению «возбуждают 
дела», производят обыски и выемки, устраивая «маски-шоу», берут под стражу, а 
затем без всякого шума дела разваливаются, прекращаются, а «фигуранты» исчезают 
в неизвестном направлении. Очень эффектно также возбуждение уголовных дел 
против лиц, находящихся за рубежом и явно не испытывающих желания возвратиться..
.
   * Рейсмен В. Скрытая ложь: Взятки: «крестовые походы» и реформы. С. 33.
  
  Проблема коррупции не столько правовая (уголовно-правовая), сколько