– осознание этих фактов как социальной проблемы;
  – криминализацию некоторых форм коррупционной деятельности;
  – реакцию политиков, правоохранительных органов, юристов, средств массовой 
информации, населения на коррупцию и т. п.
   * Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 106.
   ** Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.
  
  В современном обществе, включая российское, коррупция – социальный институт, 
элемент системы управления, тесно взаимосвязанный с другими социальными 
институтами – политическими, экономическими, культурологическими. Как уже 
отмечалось, социальный институт характеризуется наличием регулярных и 
долговременных социальных практик, поддерживаемых с помощью социальных норм, 
имеющих важное значение в структуре общества, наличием множества ролей*.
   * Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б. Социологический словарь. Казань, 1997. С.
 106-107.
  
  Об институционализации (процессе становления социальных практик регулярными и 
долговременными) коррупции свидетельствуют:
  – выполнение ею ряда социальных функций – упрощение административных связей, 
ускорение и упрощение принятия управленческих решений, консолидация и 
реструктуризация отношений между социальными классами и группами, содействие 
экономическому развитию путем сокращения бюрократических барьеров, оптимизация 
экономики в условиях дефицита ресурсов и др.*;
  – наличие вполне определенных субъектов коррупционных взаимоотношений (патрон 
– клиент), распределение социальных ролей (взяткодатель, взяткополучатель, 
посредник);
  – наличие определенных правил игры, норм, известных субъектам коррупционной 
деятельности;
  – сложившийся сленг и символика (например, хорошо известный и всеми 
понимаемый жест потирания большим пальцем руки указательного и среднего 
пальцев) коррупционных действий;
  – установившаяся и известная заинтересованным лицам такса услуг. Например, 
такса поборов работниками ГАИ была опубликована еще в 1996 г. газетой «Стрела». 
В газете «Ваш тайный советник» в 2000 г. публиковались размеры взяток ($10 
000-15 000) за поступление в престижные вузы Санкт-Петербурга (включая 
юридические). Средняя же «такса» для поступления в петербургские вузы в 2003 г. 
– $2500-4000**. Опубликованы существующие таксы в сфере «правоохранительной 
деятельности»: плата за невозбуждение уголовного дела ($1000-10 000), за 
изменение меры пресечения с освобождением из-под стражи ($20 000-25 000), за 
смягчение наказания ($5000-15 000), за игнорирование таможенных нарушений ($10 
000-20 000 или 20-25% от таможенного сбора)***. А вот «расценка услуг» на 
высшем федеральном уровне: стоимость назначения депутата Государственной Думы 
на должность председателя комитета – порядка $30 000, стоимость внесения любого 
законопроекта на рассмотрение Государственной Думы – около $250 000, статус 
помощника депутата оценивается в $4000-5000****.
   * Left N. Economic Development trough Bureaucratic Corruption // The 
American Behavioral Scientist. 1964, VIII; Scott J. Comparative Political 
Corruption. Englewood Cliffs, 1972 и др.
   ** Новая газета. 2003. №49. С.13. 
   *** Коррупция и борьба с ней. М., 2000. С. 62-63.
   **** Гражданские инициативы и предотвращение коррупции / Под ред. А. Ю. 
Сунгурова. СПб., 2000. С. 41.
  
  Институционализация коррупции в развитых странах Запада рассмотрена В. 
Рейсменом еще в 1979 г. (русский перевод 1988 г.*), в отечественной литературе 
этому посвящены, прежде всего, книги В. Радаева** и Л. Тимофеева***, а также 
диссертационное исследование И. Кузнецова****.
   * Рейсмен В. М. Скрытая ложь: Взятки: «крестовые походы и реформы». М., 1988.

   ** Радаев В. В. Формирование новых российских рынков: Трансакционные 
издержки, формы контроля и деловая этика. М., 1998.
   *** Тимофеев Л. Институциональная коррупция: Очерки теории. М., 2000.
   **** Кузнецов И. Е. Коррупция в системе государственного управления: 
социологическое исследование: Социологическое исследование: Дис. ... канд. соц. 
наук. СПб., 2000.
  
  Исследования И. Клямкина, А. Олейника, В. Радаева, Л. Тимофеева, Т. Шанина и 
др.*, позволяют утверждать, что коррупция, наряду с теневой экономикой, теневой 
политикой, теневым правом и т.п., сформировавшимися в России еще в годы 
советской власти и сохраняющимися по сей день (пусть иногда в измененном 
обличьи), образуют институционализированную теневую реальность, не считаться с 
которой, значит не понимать реальную социальную действительность, происходящие 
в обществе процессы, а следовательно, находиться в плену прекраснодушных и 
сладкозвучных иллюзий... «Оказалось, что теневая реальность – это не только 
"вторая экономика" или коррупция, но охватывающая все общество в целом, 
законченная институциональная система (экономика, право, административные 
отношения и т. д.), – вся целиком вне сферы юридического закона»**. И коррупция 
– лишь элемент (пусть один из важнейших, быть может – самый главный) этой 
теневой реальности нашего бытия.
   * См.: Клямкин И., Тимофеев Л. Теневой образ жизни: Социологический