женщины и ее превращении в предмет потребления. Подпись под рисунком Джей 
гласила: “нет боли – нет напряжения. Без чувств нет жизни”. (Как и рекламное 
изображение, данный текст заключает в себе двойной смысл, связанный, в 
частности, с подавлением и игнорированием чувств).
Рисунок, возможно, отражает ощущаемую Джей несвободу, связанную с тем, что она 
вынуждена все время находиться с ребенком, причем, проводить время, в основном, 
дома и делать все самостоятельно. Она сказала, что начала в дневное время 
смотреть телевизор (в основном, те передачи, которые ведет Перри Мэсон), что 
вызывало у нее ощущение, что она “не поспевает за жизнью”и чувство беспокойства.
 Джей добавила, что она не любит смотреть телевизор, и что Перри Мэсон 
напоминает ей ее отца, а также ассоциируется с предстоящим судом.
На следующей сессии (на двенадцатой сессии) Джей нарисовала дракона (рис. 7), 
который для нее был связан с предстоящим, так или иначе касающимся ее партнера 
судом, причины которого она решила не сообщать группе. Рисунок отражает то, как 
Джей воспринимает себя в данной ситуации. Джей идентифицировала себя как с 
привязанной к столбу женщиной, так и со святым Георгием, сражающимся с драконом.
 Кроме того, она изобразила себя в образе ангела, пытающегося повлиять на ход 
единоборства, а также в образе спящего младенца, которому нет никакого дела до 
происходящего. Джей сказала, что она поочередно идентифицирует себя со всеми 
этими образами, и что она может сама выбирать, какую роль ей играть в той или 
иной ситуации. Дракон же символизирует любые возможные проблемы. Джей добавила, 
что ей хотелось нарисовать себя в активной позиции, повергающей дракона.
Во время тринадцатой недели Джей не отсутствовала, после чего на одной сессии 
создала шесть рисунков. Первый рисунок отражает положительный исход суда. 
Дракон повержен, и члены семьи празднуют свою победу, вкушая кровь дракона. 
Следующий рисунок Джей описала как имеющий определенное отношение к ее духовным 
поискам, хотя сосуд наполняется из чайника (в связи с чем Джей даже 
рассмеялась). Подпись под этим рисунком гласит: “Сладкая капля драконовой 
крови”.
Следующий рисунок характеризует сексуальные переживания Джей. Он изображает 
детскую игрушку удлиненной формы, которая может быть использована для 
сексуальной стимуляции. Идея использования игрушки с такой целью развеселила 
Джей. Ей также показалось, что данный образ служит “профанации” традиционной 
материнской роли. Она сказала, что материнство вознесено на пьедестал, что 
привело к утрате женщиной способности в достаточной степени удовлетворять свои 
физические и сексуальные потребности. Кроме того, она отметила, что материнство 
и сексуальность оказались искусственно разделены в обществе. Ей показалось, что 
ее рисунок бросал вызов традиционной сакрализации материнского начала.
Создание следующего рисунка было сопряжено для Джей с переживаниями особого 
рода. Она пояснила, что этот рисунок связан с материнством и сексуальностью. На 
нем изображена лежащая на земной шаре женщина. Она раздвинула ноги и держит над 
собой рожок, собираясь использовать его с целью сексуальной стимуляции.
Джей сказала, что ее сексуальные переживания и восприятие самой себя в сексе 
заметно изменилось после родов. Она была поражена, насколько глубоки эти 
изменения, и отметила противоречия между сексуальностью и материнством. С одной 
стороны, беременность и последующее материнство тесно связаны с сексуальностью, 
однако, с другой стороны, Джей отметила, что после родов ее стали воспринимать 
как не нуждающуюся в физической близости. Она сказала, что это отчасти связано 
с переутомлением. В то же время, она была поражена, насколько ярким в 
чувственном отношении стал для нее контакт с ребенком. Этот контакт был 
достаточно тесным, поскольку она кормила Бруно грудью. Она описала, что ей 
доставляло огромное удовольствие, когда он во время кормления засыпал у нее на 
руках, и она ощущала прикосновение его руки к своей груди. Джей вспоминала о 
том, что она прочла у Жермен Гриер и согласилась с тем, что общение с ребенком 
давало ей в сексуальном и чувственном отношении больше, чем близость с 
партнером, поскольку с ребенком этот контакт был более регулярным и 
продолжительным. Она отметила то, что во время половой близости она испытывает 
неприятные ощущения, хотя рубцы после перинеотомии уже зажили, и 
характеризовала эту операцию, как “порчу” и “своего рода изнасилование”.
На следующей неделе (пятнадцатой по счету) Джей создала изображение гостиной 
комнаты с находящейся в ней “совершенной кушеткой” (символизирующей для Джей ее 
способность создать для себя комфортные условия).
Свет лампы символизировал при этом фокусировку и осуществление чего-то очень 
важного. Полки обозначали множество возможностей выбора. На каждой из полок 
находились предметы того или иного типа, символизирующие определенные качества 
(так, на одной из полок были нарисованы разные виды одежды, связанные с 
различными типами сексуальности). На другой полке располагались разные типы 
домов и символы разных стран (то есть, где и как Джей хотела бы жить), разные 
книги (то есть, то, какого рода интеллектуальную информацию она хотела бы 
получить). На верхней полке располагались разные чашки и сосуды. Рисуя разные 
предметы, Джей сразу же определяла, какой предмет ей больше всего подходит; тем 
самым она обозначала свою новую самоидентичность. Она также нарисовала парящий 
в воздухе символ вечности, обозначающий жизнь и смерть одновременно. Отношение 
этого символа к полкам с различными предметами было противоречивым.
Тотемная кукла или чудовище, нарисованная на шестнадцатой неделе 
арт-терапевтической работы, зажата в слишком маленьком для нее пространстве. 
Заштрихованное пространство слева напоминает матку. Реакции Джей на этот образ 
были различными в группе и после групповой сессии. Закончив рисовать, она 
сказала, что это мертвый ребенок – скорее всего Эрик в гробу. Она также 
предположила, что это может быть изображение Лео, получающего удар молотком по