францисканский монастырь терциариев в Лувьере,
Наружная часть старой часовни монастыря в Лувьере до перестройки в 1867 г.
основанный в 1616г. как благотворительный дом для бедных. Поскольку она была 
глубоко религиозной, ее поступок практически никого не удивил».
Первым капелланом этого монастыря, посвященного св. Людовику и св. Елизавете 
Венгерской, был отец Пьер Давид. В документе того времени («Recit veritable», 
1643) говорится: «Под прикрытием святого образа жизни он сеял семена пагубной 
доктрины, исповедуя учение иллюминатов». Представители этой еретической 
мистической секты, наряду с адамитами и квиетистами, полагали, что личность, 
исполнившаяся или озаренная Святым Духом, не может совершать никакого греха, 
что нужно поклоняться Господу обнаженным по примеру Адама, и при совершении 
обряда любое действие, совершенное с внутренним спокойствием и набожностью, не 
является грехом.
Очевидно, что отец Давид, по крайней мере, интересовался подобными ересями, 
поскольку после его смерти епископ сжег его книги. Монахини в Лувьере 
находились в бедствующем и униженном состоянии, они привыкли получать святое 
причастие обнаженными, затем поститься в течение 8 или 9 дней. Подобная 
практика, возможно, первоначально чистая по намерению, легко порождала 
неправильную интерпретацию и извращения.
Мадлен провела три года послушницей отца Давида и от него узнала обо всех этих 
ересях. Он, например, приказал «раздеваться до пояса и причащаться с обнаженной 
грудью». Другие монахини не давали ей прикрыться одеждой и принуждали 
вытягивать руки. Она писала об отце Давиде:
«Наиболее святые, добродетельные и преданные вере монахини стремились, 
полностью обнажившись, танцевать перед ним в подобном состоянии и прохаживаться 
обнаженными в садах. Но и это было не все. Он принуждал нас ласкать друг друга 
похотливыми объятиями и (то, о чем я не могу сказать даже шепотом) предаваться 
наиболее гнусным и греховным [лесбиянским] гнусностям... Я была свидетельницей 
шуточного обряда обрезания, осуществленного над искусственным фаллосом, который,
 видимо, был сделан из теста, и который затем несколько монахинь схватили, 
чтобы удовлетворить свои желания».
Однако отец Давид никогда не вступал с ней в сексуальные сношения, а совершал 
только допустимые вольности, удовлетворяясь «непристойными ласками и совместной 
мастурбацией ».
Ее «обучение» продолжил другой приходской священник, отец Метьюрен Пикар, 
сменивший отца Давида на посту капеллана в 1628г., и его помощник, отец Томас 
Буле. «Непристойные действия [отца Давида] продолжались как сами собой 
разумеющиеся». Как признавалась Мадлен, она сопротивлялась этому, и монахини 
считали ее упрямицей. Во время ее пасхальной исповеди отец Пикар раскрыл ей 
свою страсть и забавлялся с ней. «После этого я никогда не исповедывалась ему...
 Почти все время он трогал руками интимные части моего тела, хотя я всегда была 
одета подобающим образом, а не раздета, как злонамеренно свидетельствуют 
некоторые монахини». Мадлен пыталась отказывать ему в окончательной близости, 
но иногда отец Пикар принуждал ее, и, наконец, она забеременела.
Другие монахини были также вовлечены в любовные игры капеллана. Отец Пикар 
обвинялся в изготовлении любовных зелий из кусочков просфоры, смоченных 
«несколькими сгустками менструальной крови», и зарывании их в землю. 
Очарованные этими зельями, монахини якобы получали предрасположение к 
«совершению наиболее грязных действий» с ним. Для других зелий отец Пикар 
смешивал внутренности умерщвленных младенцев, раздробленные конечности мертвых 
тел и «кровь, профильтрованную через освященную просфору».
Один или два раза в неделю, как призналась Мадлен, она отправлялась на шабаш. 
Около 11 часов ночи, как она рассказывала, она потеряла сознание и впала в «вид 
транса или экстаза». На шабаше присутствовали оба капеллана, отец Пикар и отец 
Буле, и три или четыре монахини из ее монастыря с несколькими мирянами и 
несколько демонов в облике полулюдей-полузверей. Священник служил черную мессу 
по «богохульному листу», отчетливо пародируя настоящую литургию. После пира, 
состоявшего из «двух перемен включая вареное человеческое мясо», монахини 
совокуплялись с призраком отца Давида или с некоторыми живыми священниками. 
Однажды Мадлен лежала с отцом Буле, в то I время как отец Пикар, ожидая, 
«крепко держал ' меня за руки, пока отец Буле лежал на мне».
На эти полночные шабаши священники приносили большие общинные облатки. Про- < 
исходившее далее следует описать собственными словами Мадлен. Отслужив черную 
мессу, священники вырезали из этих священных облаток
«круглый кусок примерно в полпенса из центральной части и прикрепляли его к 
куску кальки или пергаментной бумаги, вырезанному таким же образом, с помощью 
какого-то жирного клея, типа сапожного воска. Затем они размещали это 
приспособление над своими половыми органами, в области желудка, и, оснащенные 
таким образом, отдавались присутствующим женщинам... На шабаше [отец Пи-кар] 
имел соитие со мной пять или шесть раз.., но только один или два раза тем 
способом, который я описала».
В течение нескольких лет Мадлен посещал дьявол в облике большого черного кота.
«Он не менее чем два раза входил в мою келью. Я увидела этого проклятого инкуба 
в облике кота на моей кровати в самой неприличной позе, какую только можно 
представить, демонстрирующего мощный пенис, такой же, как мужской. Я испугалась 
и попыталась выбежать, но он мгновенно прыгнул на меня, силой затащил меня на 
кровать и затем яростно изнасиловал, заставив испытать совершенно особые 
чувства».
Все эти фантастические оргии продолжались постоянно с 1628г. и закончились со 
смертью отца Пикара в 1642г. Ни жалобы, ни слухи так и не просочились во