она не стала вся мокрая.
Во многих местах К. описывает позицию, которую она принимала во время этого 
ритуала: отец Жерар приказывал ей влезть на кровать и подложить подушечку под 
колени, чтобы приподнять их. В английском издании «Case of Mistress Mary 
Catherine Caediere» иронически добавлено: «Последующее трудно объяснить, но 
легко вообразить». Когда аббатисса запретила отцу Жерару посещать К., он нашел 
окно с вынутой решеткой, через которое мог целовать девушку и время от времени 
бичевать ее.
«Он дышал на меня каким-то особенным образом», — Из «Recuceil de pieces» (1731
Отец Жерар принял эти обвинения не без сопротивления. На некоторые из них он 
сразу дал прямой ответ. Он согласился, что, посещая К., по три часа держал ее 
дверь запертой, поскольку хотел скрыть ее ангелическую одержимость. Когда отец 
Этьен К. начал повсюду рассказывать о «чудесах», происходящих с его сестрой, 
отец Жерар убедил К. вступить в монастырь, чтобы ее святость не была разглашена 
раньше времени. Он не целовал ее, а наклонялся к ней, поскольку был глуховат. 
Когда она захотела пить, он принес ей кувшин воды, а она назвала эту воду в 
обвинении абортивным снадобьем. В его письмах говорилось об одной лишь 
Господней любви: «Не имей собственной воли и в равной степени не испытывай 
любви. Делай, что я говорю тебе, как хорошая [маленькая] девочка, которая не 
находит ничего необычного в просьбе своего отца».
Некоторое время спустя отец Жерар заподозрил, что К. — обманщица, и представил 
суду несколько контрдоводов, разоблачавших ее. Но К. уже договорилась с тремя 
девушками, пообещав заплатить им за дачу нужных показаний [Эти показания весьма 
курьезны: девушка якобы поймала отца Же-рара и Катрин «с поличным» и спросила у 
святого отца, какого цвета одежда необходима ему для следующего богослужения]. 
7 мая 1730г. К. изобразила «преображение», или предсмертную агонию, в честь 
страстей Господних, при этом ее лицо было все в крови. Это «чудо» произошло 6 
июня и 7 июля, вследствие чего отец Жерар пришел к выводу, что К. испачкала 
лицо собственной менструальной кровью. Ее адвокат возразил, что у нее было еще 
«преображение» 20 июля, а ни у одной женщины не бывает двух «беспокойств» в 
месяц. Регулярность менструаций также заставила усомниться в заявлении К., что 
отец Жерар якобы вызвал у нее выкидыш. Он представил в качестве следующего 
доказательства ее дневник, в котором отмечены регулярные периоды — 8 марта, 4 
апреля, 8 мая, 11 июня, 4 июля, 8 августа и 9 сентября. «Следовательно, не было 
никаких задержек и никаких подозрений в беременности в период, названный 
девицей К. [середина лета], и, таким образом, ее заявление о вызывании выкидыша 
не представляется правдоподобным».
«Дочь моя, я хочу привести тебя к высшей стадии совершенства. Не страдай оттого,
 что может произойти с твоим телом»
К. призналась, что она постилась на протяжении нескольких дней, но по ночам 
прокрадывалась в монастырский сад, чтобы полакомиться персиками. Однажды она 
оказалась в ловушке, подстроенной разгневанными монахинями. Она выскользнула из 
этой ловушки, сказав, что Господь вызвал ее обжорство, чтобы унизить ее, и что, 
обрывая некоторые плоды, она заставляет дерево лучше плодоносить! Отец Жерар 
разоблачил другое «чудо», предъявив суду оригинал «Святого Креста», одного из 
«небесных видений» К., в свое время удивившего многих свидетелей. Адвокат 
Жерара назвал К. «хитроумной, ловкой девицей». Кроме того, он попытался 
дискредитировать сторону обвинения и представил суду проститутку, чтобы 
обвинить приора Николаса Кадье в аморальности.
Суд завершился путаницей обвинений. Выяснилось, что у К. были на теле гноящиеся 
нарывы, которые она объявила стигмами. Чтобы создать особый «знак благочестия», 
отец Жерар имел обыкновение отодвигать ее вуаль и сосать язву на ее шее. Это он 
делал каждый день в течение 3 месяцев. Он также признался в целовании язвы или 
стигмы около ее левой груди (кстати, мадемуазель Демандоль и Маделин Бавен, 
каждая, имели в подобном месте стигмы или язвы). В своем описании К. добавляла, 
что «именно ее он целовал с особенной чувственностью». Адвокат К. ухватился за 
это признание, чтобы высмеять отца Жерара. «Вот, действительно ангел чистоты, — 
заявлял он суду, — который учит нас искусству любования обнаженным телом 
девушки или женщины, которую он страстно любит и даже бичует ее, без каких-либо 
следов эротического возбуждения и без ущерба для его души. Какое чудо 
непорочности!» Адвокат отца Жерара ответил ему тем же: «Может ли кто-либо 
действительно поверить, что такие предметы 1.как] язвы могут быть подходящим 
топливом Для огня страсти?»
Парламент Экса принимал показания почти год и вынес свой вердикт 11 октября 
'731г. Мнения судей разделились: 12 придерживались точки зрения, что отец Жерар 
Должен быть сожжен, а 12 осудили на повешение К.
«Иногда он бил меня плетью и затем целовал место, куда ударил меня».
Решающий голос принадлежал президенту Лебре, который передал отца Жерара 
церковным властям за поведение, недостойное священнослужителя, и отправил К. к 
матери. Таким образом, он указал, что обвинения в колдовстве не были доказаны. 
Решение президента Лебре не было поддержано толпой, избившей отца Жерара и 
восторженно поднявшей на руках адвоката К. До конца своих дней К. мирно жила в 
своем доме, а отец Жерар, оправданный церковью, вернулся в свой родной Доль, 
где и умер в 1733г.

Казни

В континентальной Европе как духовные, так и светские суды сжигали осужденных 
ведьм. Эта практика основывалась на теологии Августина, расширенной и 
дополненной последующими теоретиками преследований, такими как Фома Аквинский,