младенческой стадии формирования.
      
     Юнг отмечает патологическое проявление архетипа Мудреца у мужчин, и 
понятно, что женщина более защищена по отношению к древним архетипам, поскольку 
привыкла признавать над собой неуловимую власть высших ощущений. Эта тонкая 
власть не впечатляет её, как мужчину, и вдобавок патриархально-мужская культура 
не даёт ей персонифицировать её как нечто своё, оставляя в сфере подсознания. 
Она защищена властью Анимуса, который, как царь богов, объявляет себя истинным 
господином её души и делает это тем успешнее, чем более он сам принадлежит к её 
бессознательному. Кроме того, архетип Сатурна — древний архетип земного, по 
сути женского свойства: он фиксирует первую стадию овладения людей материей 
земли. С этим связано то, что образ мудрого старца увлекает мужчину как ранее 
Анима, становясь проводником духа в скрытые сферы материи. Женщина по своей 
природе гораздо лучше чувствует материальный план, интуиция её здесь гораздо 
сознательнее, и её не столь поражает то, что для мужчины выглядит как 
магическая власть над Землёй.
     Но если с практической земной мудростью у женщины обычно нет проблем, и 
она без особой патологии и вполне сознательно (хотя и без большой радости, то 
есть минуя бессознательную сферу эмоций) может превратиться в "мудрую старушку",
 то с духовными дарами Неба дело обстоит сложнее. Поток вдохновения Урана, как 
носителя новых идей, чужд консерватизму женской природы, а бессознательное 
сопротивление ему — прямой путь к неврозу (основу которого психоанализ видит в 
вытеснении того, что сознание должно принять). В то же время архетип Урана, как 
высшая творческая функция мужского свойства, привлекает женщину больше 
Юпитера-Анимуса, и она бессознательно стремится к развитию в себе новых 
способностей (чтобы передать их ребёнку). Поскольку это стремление имеет под 
собой основу, оно тоже может развиться до патологии, и если к власти рвутся 
мужчины, то нервы обычно шалят у женщин. 
     Мужчина к чудесам относится более спокойно, так над ним не довлеет 
бессознательная цель закрепить их генетически. Ему по большому счёту не важно, 
каков их источник, и он обычно не стремится их оформить в знакомые образы. 
Женщина подсознательно не может не желать присвоить их себе. Поэтому она 
воспринимает неведомое более субъективно и более искажённо, чем мужчина (хотя, 
конечно, инопланетяне являются и сильному полу, особенно если он склонен 
увидеть в них врагов, то есть свои ещё непроявленные, но уже теневые качества). 
Иначе говоря, женщине сравнительно легко быть ведьмой по отношению к ведомому 
миру, но она подвергается большей опасности в сфере духовного, чем можно 
оправдать до сих пор существующее в церкви неравноправие полов. 
     Воздушный небесный поток Урана лёгок, когда он разделён на всех людей. Но 
если ставится цель его индивидуальной фиксации в земную материю (аналогичная 
женской цели рождения) и личность владеет магнетизмом Сатурна, притягивающим к 
себе части коллективной души, она становится воронкой, искажающей движение 
коллективного потока. Он может обрушиться на неё струёй энергии настолько 
неподъёмной, что она выбьет почву из-под ног не только разума, но и тела. Как 
уже было сказано, Юнг не рассматривает архетип бога Неба отдельно (видимо, 
потому, что в его время увлечение экстрасенсорикой ещё не было распространено и 
не давало видимых патологий). В целом искаженное восприятие коллективного 
бессознательного или, по отношению к этому архетипу, правильнее сказать: основ 
коллективного сознания — граничит с галлюцинациями, которые являются оборотной 
стороной ясновидения.
      
     Наряду с образом Древнего Мудреца Юнга выделяет другую женский образ — 
фигуру Великой Матери. Архетип Прародительницы жизни, соответствующий ему — это 
самый древний образ мифологического сознания. Он символизирует зарождение жизни 
как таковое, ассоциируется с глубинами моря (архетипический образ Моря-Матери) 
и соответствует астрологическому архетипу Нептуна. Для Юнга этот архетип ведёт 
начало от реального образа матери — однако, астрологически, это не так: лунный 
архетип конкретной, нежной и любящей матери своего ребёнка формируется гораздо 
позднее, чем размытый и туманный образ всеобщего материнства, не различающей 
своих и чужих детей, питающей всё живое и одушевляющей даже неживую природу. 
Поэтому архетип Великой Матери никак не соотносится с реальной матерью человека,
 а больше связан с его способностью ощущать единую пульсацию ритмов жизни. Этот 
архетип могущественен, поскольку связан с проблемой истока жизни, и его влияние 
на сознание может быть оценено через тот факт, что в слиянии с 
Юпитером-Анимусом, который замещает сферу бессознательного ценностями культуры, 
он символизирует веру в Бога. 
     Нептунианский архетип Великой Матери — Матери мира — олицетворяет собой 
коллективное бессознательное в наиболее полном смысле этого слова. Он сложился 
в сознании ещё до того, как возникло разделение людей на народы и они начали 
различать сон и явь, бытиё и мысль, своих и чужих. До того, как они начали 
помнить свою землю и своё племя и осознавать себя этими, определёнными людьми, 
имеющими свою территорию и родственные связи. И задолго до того, как возникло 
первое, ещё сначала коллективное, представление о своём "я". Нептунианский 
архетип Матери Мира не предполагает никакого "я": оно растворяется в нём как 
кукла из соли в морской воде (так определили его индийский мистик Рамакришна, 
служивший Великой Матери Деви). Архетип единой Матери даже не предполагает 
отдельности людей друг от друга, не говоря уже о нормах их поведения и 
взаимоотноошений (таких, как уважение к личности). Именно поэтому, донося до 
нас ощущение души мира и древнее бессознательное отношение к другому, которое 
предполагает слияние с ним — сегодняшний образ высшей любви — этот архетип 
может оказывать деморализующее и