продолжает тему архетипа Сатурна, где возникает 
память о смерти. Однако здесь смерть предстает не неминуемой судьбой, но 
активным испытанием для людей, вступающих с ней в борьбу. Форсированная 
эволюция человеческого рода — результат этой борьбы. И в перемене отношения к 
смерти главную роль играет охота: во время которой человек сам выступает в роли 
бога-разрушителя, несущего смерть живым созданиям природы. Самый яркий пример 
этого — истребление мамонтов, самых удобных объектов охоты, каждый из которых 
являл собой большой запас мяса. Последние мамонты были съедены людьми на 
американском континенте к VII-му тысячелетию до н.э.
    Человекообразные были травоядными, охота сделала из людей хищников. Это 
изменило их инстинкты. На определенном витке истории — ближе к появлению 
человека современного типа — люди оказались способны убивать даже себе подобных.
 Стихийно возникавшие сражения между людьми позволили использовать в пищу 
человеческое мясо: поскольку охота ещё оставалась трудным делом, в тот период 
это было отчасти оправдано. 
    Новый плутонический инстинкт разрушения во многом превзошел древнюю 
сатурнианскую тягу к самосохранению. И эти два качества в мире людей вступили 
между собой в сильнейший конфликт, поскольку первое обладало преимуществом 
динамизма, а второе — мощью инерции. Ведь память о себе и сопутствующая ей цель 
сохранения рода у человечества существует гораздо дольше, чем умение убивать 
ради пищи (и тем более в силу охотничьего азарта и стремления к лидерству). 
Астрологически столкновение архетипов Плутона и Сатурна сегодня проявляется в 
катастрофах, которые в нашей жизни обычно сопутствуют совместному влиянию этих 
планет.
    Конфликт новых инстинктов и памяти о прошлом — причина естественного страха 
людей перед тем, что они делают. Ощущение вины, как осознание своей активной 
роли и ответственности за содеянное, заставляло древних почитать убитого зверя, 
а через сотни тысяч лет трансформировалось в понятие греха. Понятия смерти и 
раскаяния эмоционально близки: и то, и другое позволяет ощутить мобилизацию 
внутреннего потенциала, которую символизирует Плутон. Уже 150 тыс.лет назад 
люди просили прощения у природы, хороня шкуру и кости медведя ради его будущего 
возрождения. С позиции утилитарного материализма это было бесполезно, но с 
точки зрения тесного энергетического контакта, который символизирует Плутон, 
кто знает? Ведь медведь всё-таки выжил, в отличие от мамонта! Рудиментом 
почитания медведя остался образ русского бога Велеса ("волосатого"), который, 
по гипотезе мифолога Б.Рыбакова, символизировал поначалу тушу мертвого зверя. 
    Почитание зверей предшествовало захоронениям человеческих мертвецов, 
найденным могилам которых — лишь 60 тыс.лет. Вряд ли потому, что люди уважали 
своих собратьев меньше, чем медведей. Отношение людей к смерти своих сородичей 
было менее сознательным, поскольку они в ней не участвовали. То, что убийство 
человека долгое время было очень сложным делом, подтверждают серьёзные 
очистительные обряды (пост, изоляция) в примитивных обществах после убийства 
(даже врага, которого по всем понятиям убить было необходимо). Также характерно,
 что в древнейшем мире каннибализм был гораздо менее распространен, чем в более 
позднем — древнем, где о нем во множестве повествуют даже самые изящные 
греческие мифы: и среди захоронений архантропов найден всего один пример 
поедания себе подобных. Когда же люди научились убивать своих собратьев, это 
несомненно дало толчок к развитию искусства провожать их в мир иной. Связь этих 
двух действий отражает библейская легенда о Каине, который сначала не знает, 
как похоронить убитого им брата, но потом учится этому у ворона. 
    Убийство родственников на охоте или благодаря вражде создавало особое 
отношение к смерти. Умерший своей смертью просто переходил в лоно 
матери-природы, но убитый мог вернуться и отомстить. Смерть стала чем-то таким, 
что вторгалось в жизнь независимо от естественного хода вещей. Поэтому к 
мертвым надо было относиться с пиететом и должной дистанцией. Это провоцировало 
развитие культа мертвых — и окончательно сформировало идею невидимой 
реальности: если человек не живет здесь, значит, он скрыто присутствует в 
другом месте. А потом и образ подземного мира, которым правит бог смерти. С 
одной стороны он не выпускает из своих тесных владений опасных мертвецов — с 
другой, наследуя их коварные черты, стремится завладеть живыми. 
    
    Каковы основные черты бога подземного мира? Как владыка царства смерти, он 
исполняет роль разрушителя. Он проверяет на прочность налаженное громовержцем 
мироустройство, неся войны и болезни живому. Чтобы жизнь шла вперед, архетип, 
ответственный за динамику жизни, обращает во прах все, что не может выдержать 
испытания, оставляя лишь то, что не подвержено разрушению, и так накапливает 
возможности для будущей регенерации.
    Планета Плутон связана с познанием глубочайших истин этого мира, и главная 
из них в том, что наша реальность построена на разнесенности полярных сил, а 
истина рождается в их борьбе. Поэтому царь мира вынужден поделиться своим 
всемогуществом с богом невидимой реальности. На примере римского Юпитера 
(Диовиса), выделяющего из себя ипостась антибога (Ве-диовиса: "анти-Юпитера"), 
мы видим, что сначала царь богов покровительствовал и земному, и подземному 
мирам: и живым, и умершим. Древние ориентировали могилы по сторонам света, и 
это показывает, что подземный мир, выделяясь в особую сферу реальности, все же 
мыслился отражением этого, хоть и негативным. Но потом властитель несметных 
сокровищ получает независимость от громовержца подобно тому, как и в 
современном мире с государственной властью соперничает право сильного, а с 
общественными нормами — власть денег. В социальном смысле мифологема Плутона 
отражает формирование внутренних рычагов власти и фондов возникающего на 
предшествующей стадии государства, которые стали его опорой (золотой запас, 
позднее ба