Модальные операторы. В моделях мира пациентов есть различные правила и 
обобщения, которые находят выражение в фигурах речи, которые авторы называют 
модальными операторами. Например, человек говорит: "Я должен считаться с 
чувствами других людей", – или: "Необходимо считаться с мнением других людей". 
С точки зрения авторов, здесь обозначено долженствование и обобщение, мнение 
человека подается как уже состоявшийся факт – которому, однако, предшествовал 
некоторый процесс, и мы можем вернуть человека этому процессу и задать ему 
вопрос по поводу этого процесса. Например, пациент говорит: "На людях надо 
вести себя прилично". Терапевт задает ему вопрос: "А что случилось бы, не сумей 
вы на людях вести себя прилично?" Заметьте: с точки зрения концепции Берна эта 
реплика некомплементарна и обрывает общение. Почему? Пациент говорит что-то, 
что относится к компетенции его Родителя, это его этическая догма, то есть его 
трансляция идет от Родителя к Родителю терапевта. А вопрос, заданный терапевтом,
 идет в парадигме Взрослый – Взрослый: "А что бы случилось, если бы вы не стали 
вести себя на людях прилично?" – это вопрос, который по сути своей относится к 
операциональной модальности, то есть это вопрос реального поведения. Но 
моральные запреты не относятся к реальному поведению, они не обсуждаются с 
точки зрения того, что "было бы", если их нарушить. Нельзя – и все! Поэтому 
такой вопрос на самом деле обрывает коммуникацию, и взаимное доверие между 
пациентом и терапевтом резко падает. Нормальный пациент, если ему задать 
вопрос: "Что случилось бы, не веди вы себя прилично?" – ответит терапевту: "Вы 
знаете, у меня такое впечатление, что вы меня не понимаете". И то же самое 
относится к следующему рекомендуемому авторами диалогу: 
        Пациент: "Невозможно любить одновременно более одного человека." 
        Терапевт: "Что останавливает вас?" 
        Пациента останавливает не операциональная, а этическая невозможность, а 
может быть, даже мировоззренческая невозможность – а терапевт делает вид, что 
этого не понимает (или в самом деле не понимает, что еще хуже). Пациент считает,
 что мир так устроен, что у него есть одна валентность на любовь (может быть, у 
него в гороскопе Венера не аспектирована) – и все. А вот еще один диалог из 
"Структуры магии":
        Пациент: "Я не могу понять свою жену". 
        Терапевт: "Что мешает вам понять вашу жену?" 
        Вполне вероятно, реплика пациента в этом диалоге идет в из Родительской 
ипостаси – то есть фактически он хочет сказать, что ее морально осуждает, и 
тогда реплика терапевта в парадигме Взрослый – Взрослый будет воспринята 
клиентом как неуместная и неадекватная. 
        Таким образом, предлагаемые авторами для прояснения картины мира 
пациента вопросы, хотя и понятны по своей направленности, психологически 
представляют собой грубые прерывания общения. Видно, что, опираясь на 
филологическую и чисто ментальную точку зрения, терапевт пытается восполнить 
эллипсисы, то есть найти недостающие ссылки, разобраться по сути дела. Однако 
какова будет реакция клиента, не ясно – вполне вероятно, что он на короткое 
время впадет в транс, то есть не сможет продолжать тему, или оборвет 
взаимодействие, или превратит его в совершенно для себя формальное. Видимо, 
можно работать в указанном авторами направлении, но делая это чуть тоньше, 
ориентируясь не только на филологию, но и учитывая различные психологические 
модальности. Просто так, задав уточняющий вопрос, снять "модальный оператор" 
долженствования чаще всего не удается: Родительская ипостась у большинства 
людей достаточно устойчива.
        Еще один вариант искажения глубинной модели в поверхностной – это 
словесные игры, которые авторы обозначают термином пресуппозиция, что означает 
"молчаливое предположение". Пример: женщина говорит: "Боюсь, что мой сын 
становится таким же лентяем, как и мой муж". Пресуппозиция здесь такая: "Мой 
муж – лентяй" – и эта мысль наводится сказанной фразой, хотя прямо в ней не 
утверждается. В таком случае, пишут авторы, полезно понимать, что в подсознании 
человека есть какая-то картина , связанная с этой пресуппозицией, и с ней надо 
разбираться. 
         
        Я изложил вам вкратце некоторые филологические идеи Бэндлера и Гриндера,
 предложенные ими в книге "Структура магии", и если они вас заинтересовали, вы 
теперь сможете ее изучить самостоятельно. К сожалению, заявленные в этой книге 
филологические темы дальнейшего развития, насколько мне известно, не получили, 
хотя явно в этом нуждаются. Я считаю, что в речи человека: и в словах, и в 
конструкциях, и в интонациях содержится огромное количество информации, 
проливающей свет на его глубинные проблемы, и наблюдения Бэндлера и Гриндера – 
лишь первые шаги в исследовании этой важнейшей психологической темы. 
         
Изложенные выше механизмы касались в основном процесса внешнего выражения 
человека, то есть стихии Огня; а теперь мы переходим (в нашей терминологии) к 
стихиям Воздуха и Воды, то есть к процессам восприятия и внутренней переработки 
и хранения информации человеком. 
        Я перехожу к популярной в современной западной психологии теме 
сенсорных модальностей, то есть модальностей, соответствующих органам чувств 
человека. Эту тему, насколько я понимаю, впервые всерьез начал осваивать Милтон 
Эриксон, и она была продолжена его многочисленными последователями в Америке и 
Европе (и, в частности, в работах Бэндлера и Гриндера). То, что я буду вам 
рассказывать, подтверждено уже многочисленными наблюдениями, и можно сказать, 
что вошло в современную психологическую культуру. В свое время Зигмунд Фрейд 
утвердил, что подсознание есть, и после этого оказалось, что оно-таки есть у