этом, заметьте, мы не знаем, как человек отреагирует. Если же мы апеллируем к 
ипостаси Взрослого, то все это совершенно неуместно. В этом случае надо сказать 
(или сделать) что-то операциональное. Например, в вышеописанной ситуации с 
вареньем вы просто берете розетку, наполняете ее вареньем, которое гость ест 
прямо из банки, и ставите эту розетку рядом с ним. А банку отодвигаете от него 
подальше. Правда, этот жест можно воспринять как апелляцию к ипостаси Ребенка, 
которого вы ставите в безвыходное положение. Но если вы даете человеку 
возможность выбора, например, ставите перед ним розеточку и спрашиваете: "А 
какого варенья вам положить: малинового или абрикосового?" – то это уже будет 
четко выраженная апелляция к ипостаси Взрослого. Здесь гость получает ситуацию, 
в которой у него уже есть выбор и он, уже из каких-то своих соображений, должен 
этот выбор осуществить, не откладывая его в долгий ящик – а иначе варенье 
съедят другие гости. А когда мама говорит ребенку: "Ну когда наконец у тебя 
появится совесть и ты перестанешь приносить из школы двойки по математике?" – 
то это типичное обращение к Родителю. Это риторический вопрос, и на него можно 
вообще не отвечать прямо, но вырабатывать жизненную позицию, например: "Когда 
учительница научится меня уважать". 
       Заметьте, мы вывели любопытную закономерность: обращение к разным 
ипостасям личности напрямую связано с демонстрируемым уровнем уважения к 
человеку: Ребенка мы не уважаем совсем (хотя можем очень любить), к Взрослому 
относимся уважительно, к Родителю – с максимальным почтением.
       Еще один важный момент – это пауза после вашего обращения к партнеру. 
Когда вы обращаетесь к Родителю в человеке, то вы делаете паузы между своими 
словами и длинную паузу после последней точки, имея в виду, что в это время он 
должен подняться на достаточно высокий уровень абстракции, на уровень обобщений,
 на уровень жизненных позиций, и вы не ждете немедленной реакции, и его ответ 
последует далеко не сразу. Если вы обращаетесь к Взрослому, то эта пауза тоже 
возникнет, но она будет поменьше. Если же ваш партнер отреагирует моментально, 
значит, он находится в ипостаси Ребенка (Взрослый обязательно должен взять 
небольшую паузу, чтобы переработать то, что вы ему сказали, и осознанно и 
адекватно отреагировать). 
       Для апелляции к ипостаси Взрослого характерна специальная терминология, 
то есть эффективная речь: вы произносите слова, которые с максимальной 
точностью и ясностью доносят содержание того, что вы хотите сказать, до вашего 
партнера. Однако при этом вы избегаете слов высокого уровня абстракции и 
надситуативных элементов, таких, как упоминание об общих законах и т. п. 
Последние характерны для речи Родителя, так же, как и отсутствие специальных 
терминов и эффективной речи; вместо них используются ходы вокруг да около, 
метафоры, поговорки и пословицы, ссылки на авторитеты, выход на более высокий 
уровень абстракции, нежели свойственный данной ситуации. Для ипостаси Ребенка 
характерны просторечие, эллипсисы (пропускаемые слова), эмоциональные наскоки, 
которые тоже предполагают немедленность и однозначность реакции, неожиданный 
немотивированный поворот темы, юмор, неожиданная метафора, прямое совершенно 
однозначное требование.
       Для чего я все это говорю? Во-первых, для того, чтобы вы поняли, что не 
так это все очевидно, как можно подумать, читая книгу Берна, а во-вторых, чтобы 
яснее стало то, что примеры, которые приводит сам Берн, не так однозначны, как 
можно подумать. Например, трансакция, которая идет от Родителя к Ребенку, 
выраженная чуть-чуть с другой интонацией, с чуть иной паузой, вполне может 
сойти за трансакцию от Взрослого к Взрослому. Или может быть так воспринята, 
ибо тут многое зависит еще и от восприятия. 
       Я уже говорил, что дополнительной к данной называется трансакция, 
которая идет в точно противоположном направлении: например, если трансакция 
идет от Родителя к Ребенку, то дополнительная к ней должна идти от Ребенка к 
Родителю. Всякая ответная трансакция, отличающаяся от дополнительной, 
называется перекрестной трансакцией. Как утверждает Берн, закон общения 
заключается в том, что обмен дополнительными трансакциями может продолжаться 
неограниченно долго, а любая перекрестная трансакция является началом конфликта 
и фактически прерывает взаимодействие. Мне, однако, трудно согласиться и с 
первым утверждением, и со вторым. Например, хронически ссорящиеся супруги могут 
строить свое конфликтное общение как раз на пересекающихся трансакциях. 
Например, они оба могут находиться в Родительской позиции и апеллировать к 
ипостаси Ребенка в партнере. На такого рода взаимодействиях многие семьи строят 
свои отношения и общение у них идет весьма живо и энергично. Конечно, при этом 
возникает элемент напряжения. Не знаю, может быть, в Америке дела обстоят 
по-другому, но в России, по крайней мере, это вполне реально. С другой стороны, 
дополнительный по Берну ответ, в данном случае – реакция от Ребенка к Родителю, 
совершенно не обязательно устроит партнера: наоборот, он может привести его в 
возмущение и быть совершенно некомплементарным – по другим модальностям. 
Поэтому в общении все не так однозначно, как это представляет Берн.
       Вот пример, который он приводит. Стимул идет от Взрослого к Взрослому – 
супруги собираются в гости, и жена спрашивает мужа: "Ты не знаешь, где мои 
сережки?" Что ей отвечает муж? Давайте рассмотрим варианты ответов и подумаем, 
к каким типам трансакций они относятся. Он может сказать: "Лежат на столе" И 
это, конечно же, трансляция от Взрослого к Взрослому. Вроде бы. Но на самом 
деле это очень поверхностное суждение. Эта реплика вполне может быть сказана и 
от Ребенка к Родителю. Например, муж говорит издевательски-капризным тоном: 
"Лежат на столе", имея в виду, что они лежат там, где им и положено лежать, и 
жена прекрасно это знает, и нечего ей попусту к нему приставать. При этом муж 
находится в ипостаси капризного, испорченного Ребенка, который, так сказать,