Здесь не искал в строфах небрежных,
Воспоминаний ли мятежных,
Отдохновенья ль от трудов,
Живых картин, иль острых слов,
Иль грамматических ошибок,
Дай бог, чтоб в этой книжке ты
Для развлеченья, для мечты,
Для сердца, для журнальных сшибок
Хотя крупицу мог найти.
За сим расстанемся, прости!
 
       ("Прости" в данном контексте означает "Прощай"). Как вы считаете, в 
какой ипостаси в этом тексте выступает лирический герой романа? Я слышу ваши 
предположения: Родитель, Взрослый. А кто-нибудь считает, что он выступает как 
Ребенок? Поймите, мы живем в очень серьезном столетии. Здесь, конечно же, 
Пушкин выступает в ипостаси Ребенка. Впрочем, это мое личное мнение, я на нем 
не настаиваю. Если вы воспринимаете этот роман как философский трактат с 
моралью – то, да, конечно, этот фрагмент написан с позиции Взрослого или даже 
Родителя. Но Пушкин всегда играл. И здесь он тоже играет. Здесь идет 
хаотическое перечисление, одно, другое, третье, четвертое, в полном беспорядке.
       Все, что он говорит, он говорит не серьезно. Если он говорит про 
грамматические ошибки, то думаю, что тогда корректоры были неплохие, 
грамматических ошибок там нет. Но теперь давайте подумаем, о каких ипостасях 
«я» читателя здесь идет речь? Не знаю, убедил ли я вас или нет, но я считаю, 
что этот текст идет от ипостаси Ребенка. А к какой ипостаси читателя он 
адресован? Давайте еще раз посмотрим.
       Если читатель ищет мятежных воспоминаний, а также грамматических ошибок, 
то это какая его ипостась? Родитель. Ура! Здесь мы с вами сошлись. Если он ищет 
отдохновенья от трудов? Это, конечно, Ребенок. Острых слов? Или Ребенок, или 
Взрослый. Развлечения и мечты? Конечно, Ребенок. Для журнальных сшибок? Понятно,
 это Взрослый, критик. 
       _______________
        
       К любой подобной классификации возникают естественные вопросы. Во-первых,
 насколько она полна? Может быть, есть четвертое состояние, которое дополняет 
введенный Берном список ипостасей личности? Во-вторых, что стоит за этой 
классификацией?
       Если выводить ее из учения Фрейда, то ее основы кажутся совершенно 
ясными. Понятно, что Взрослый представляет эго, Родитель – суперэго, а Ребенок 
– бессознательное, или Оно. Возможно, сам Фрейд не одобрил бы такое разнесение. 
Но, если представлять фрейдовскую теорию личности широким массам, то, 
безусловно, это надо делать так, как это сделал Эрик Берн.
       С другой стороны, совершенно понятно, что любое серьезное, глубинное 
деление личности на три ипостаси должно соответствовать каким-то высшим 
архетипам, которые в совокупности представляют полный набор – что и дает 
гарантию того, что эта схема полна. Другими словами, если есть какой-то 
универсальный архетип, состоящий из трех архетипов, которые, вызывают к жизни 
описанные три ипостаси личности, то действительно можно говорить, что такая 
классификация теоретически обоснована, а не только лишь является промежуточным 
результатом эмпирических наблюдений. Какой именно универсальный архетип стоит 
за берновской триадой, я думаю, вы догадываетесь, но поговорю об этом чуть 
позже. 
       Итак, трансакция по Берну: у первого партнера есть три возможные 
ипостаси личности (Родитель, Взрослый, Ребенок), и у второго партнера тоже есть 
три аналогичные ипостаси, и воздействие первого партнера на второго идет от 
одной из ипостасей первого партнера к одной из ипостасей второго. Заметьте: это 
достаточно глубокое замечание, смысл которого априори совершенно не очевиден: 
фактически Берн утверждает, что я не могу просто так обратиться к другому 
человеку, приветствовать его, задать ему вопрос или дать указание: при этом я 
автоматически, даже того не осознавая, обязательно акцентирую одну из ипостасей 
своей личности (которая воздействует на него) и одну из ипостасей его личности 
(на которую я воздействую), и при как бы этом отстраню остальные две свои 
ипостаси и остальные две его ипостаси – то есть фактически, вероятно, совершу 
насилие над его психикой – а вдруг он воспринимает меня не в той ипостаси, 
которую я ему своей трансакцией навязываю? Это очень нетривиальное и глубокое 
наблюдение. И подавляющая часть взаимонепониманий и конфликтов между людьми 
начинается именно с этого – когда человек обращается к нам так, то есть в таком 
стиле, который мы по ситуации совершенно не принимаем – и тогда возникают 
например, такие вопросы: "Ты за кого меня держишь?" "Почему ты так несерьезен?" 
"Почему ты учишь меня жить?" Заметьте: эти вопросы относятся к модальностям, то 
есть не к тому, что ваш партнер произносит, а к тому, как он это произносит. И 
тут конечно возникают естественные вопросы – во-первых, как отличить ипостаси 
личности самого человека, то есть как определить, в какой ипостаси он в данный 
момент находится, и как понять, к какой ипостаси своего партнера он сознательно 
или подсознательно апеллирует (обращается). Сам Берн на эти вопросы прямо не 
отвечает, и я предложу вам некоторые свои наблюдения на эту тему. Мне эта 
концепция очень близка с того момента, как я с ней познакомился, а это было 
больше двадцати лет назад, когда все это было совершенно неслыханно здесь, в 
России, и мне мой близкий друг принес слепую ксерокопию с английского оригинала 
книги "Games People Play", и я в ней разбирался – и до сих пор эта небольшая