Ключевые слова и эпитеты. Какие эпитеты относятся к ундецилю? Странный. 
Потусторонний. Шоковый. Прогрессорский. Героический. Человек, ведомый ундецилем,
 ощущает в себе определенную скуку, если ничего особенного, чрезвычайного, 
требующего героизма и сверхнапряжения, не происходит. Он стремится к ситуациям, 
когда плотный план, то есть нормальное бытие, подвергается критической нагрузке 
или вовсе взрывается, и при этом ощущаются очень необычные эффекты. Типичная 
ундецильная ситуация – реальная угроза гибели.
        У Пушкина в "Пире во время чумы" есть хрестоматийные строки, 
описывающие положительное переживание ундециля:
        Есть упоение в бою,
        И бездны мрачной на краю, 
        И в разъяренном океане, 
        Средь грозных волн и бурной тьмы, 
        И в аравийском урагане, 
        И в дуновении Чумы.
         
        Все, все, что гибелью грозит,
        Для сердца смертного таит
        Неизъяснимы наслажденья -
        Бессмертья, может быть, залог!
        И счастлив тот, кто средь волненья
        Их обретать и ведать мог.
Так вот, это "упоение" – ундецильное состояние.
        Подвижнический. Впрочем, слово "подвиг" можно понимать по-разному. 
Когда я, помнится, в пятом классе изучал ботанику, то наша учительница сказала, 
что жизнь Ивана Мичурина была подвигом. "Но это был не такой подвиг, – сказала 
она, – когда солдат на войне бросается грудью на пулемет, а другой – когда 
человек изо дня в день в течение очень многих лет систематически и плодотворно 
трудится". Возможно, она и была права – но это не ундецильный подход. 
        Ундециль это горение и сгорание, при которых реально идут резкие и 
часто дисгармоничные процессы в тонком плане. Здесь плотный план воспринимается 
как объект манипулирования, как чистое средство, и совсем не по Иммануилу Канту.
 Один из знаменитых тезисов великого философа заключался в том, что другой 
человек никогда не должен выступать для вас как средство – но всегда как цель. 
Однако ундециль часто дает противоположные взгляды: при его включении плотный 
план (и во многих случаях другой человек) нередко воспринимается как средство, 
как инструмент решения тонких (ваших) проблем. 
        Например, человеку нужно быстро преодолеть большое расстояние, и он 
успевает, но дорогой насмерть загоняет свою лошадь. В наше время такой 
"лошадью" часто становится собственное физическое тело, которое падает под 
грузом невыносимой психической нагрузки. 
        Под ундецилем происходят грубые нарушения законов плотного плана, его 
структур и форм – ради достижения каких-то целей тонкого плана. Вивисекция, 
опыты на животных, эксперименты на людях. Если септиль символизирует творение 
плотного плана по образу и подобию тонкого, то в ундециле ничего подобного нет. 

        Здесь ситуация, описанная у Гермеса Трисмегиста: "Что наверху, то и 
внизу", – совсем не работает. Этот закон некоторые понимают буквально, 
некоторые интерпретируют как закон аналогии, но не тождества. А в случае 
ундециля между сюжетами тонкого и плотного планов нет даже отдаленного 
сходства: например, тонкий план что-то свое делает, а плотный за это 
расплачивается: скажем, царь расширяет свои владения, а его войско (народ) 
гибнет на полях сражений.
        В плане развития человеческой души ундециль часто означает (довольно 
распространенный) путь духовной эволюции, идущий через сильные страдания, в 
частности, через тот или иной вид умерщвления плоти. Таков традиционный путь в 
целительство, в духовные учителя. Это человек, который подвергается очень 
суровым жизненным испытаниям: многолетним болезням, подчеркнуто суровым 
условиям жизни, пребыванию в тюрьме, в лагере.
        Теме ундециля посвящено большинство описаний лагерной жизни, в 
частности, "Архипелаг Гулаг" А. Солженицына. Эта книга исключительно богата по 
фактическому материалу и столь же противоречива в плане его осмысления автором. 
С одной стороны, он не раз и не два подчеркивает свое полное этическое 
неприятие сталинской системы истребления людей ("истребительно-трудовые"), а с 
другой стороны, описывая индивидуальный жизненный опыт заключенных, он всегда 
подчеркивает, что только человек, который попадает в лагерь, начинает понимать, 
что такое жизнь и каков ее смысл, и пишет, что очень многие люди, и в том числе 
он сам, отсидев, были благодарны судьбе за то, что она дала им понимание, до 
которого они в нормальной своей жизни никогда бы не дошли. 
        Мне бы не хотелось сейчас заниматься философским осмыслением этой темы, 
но несомненен тот факт, что некоторых людей тяжелые и сверхтяжелые 
обстоятельства жизни выводят на существенно более высокий уровень видения мира 
– например, к прямой религиозной вере. (А кого-то не выводят. "Панацеи" 
духовного роста не существует.) Конечно, этот факт сам по себе не оправдывает 
людей, которые развязывают войны и организуют лагеря уничтожения, но так или 
иначе ундецильные сюжеты и в нашей относительно мирной жизни более чем 
распространены – вспомните "шоковую терапию" последних экономических реформ.
        Социальный шок или социальный остракизм, т.е. изгнание из общества – 
тоже типично ундецильные сюжеты. Это ситуации, из которых человек бывает 
насильно вынужден найти выход, на который он бы не решился в обычных условиях.