программ. Он не знает, что конкретно будет за ближайшем поворотом на каузальном 
(событийном) уровне. Но он знает, что он находится там, где он должен быть. Он 
делает то, что он должен делать. И это его ощущение очень устойчиво. Что бы с 
ним ни происходило, какие бы у него ни были конкретные сомнения, это ощущение у 
него не уходит.
        Более того. Дорога, по которой идет, воспринимается им как движущаяся, 
и у него нет возможности остановиться. Она как бы дрожит и все время сообщает 
ему некоторую энергию движения. У него нет варианта ни выкатиться за обочину, 
ни остановиться. Если говорить на обычном языке, обстоятельства его внешней и 
внутренней жизни складываются так, как будто какая-то сила все время толкает 
его к реализации тех планов, которые он сам себе обозначает и которые 
воспринимает как свои.
        Он может в какой-то момент возроптать. Ценности, которым он фактически 
следует, могут войти в противоречие друг с другом – не в антагонистическое 
противоречие, а просто начать наезжать друг на друга углами. Так бывает, когда 
по дороге едет много машин, а дорога вдруг сужается, и автомобили начинают друг 
другу мешать, и образуется затор, который медленно рассасывается. Тогда у 
человека возникают неудобства. У него могут возникать сбои на уровне 
событийного потока. Но, тем не менее, его движение не останавливается.
        Зрелая личность внешне чем-то напоминает подростковую, у которой тоже 
есть относительно устойчивые ценности, определенные программы, которым человек 
следует, и которые для него значимы. Разница, и принципиальная, заключается в 
том, что у зрелой личности внутреннее "я" подсвечивает все ее ценности и 
жизненные программы. И то, что с этим человеком происходит, по большому счету, 
то есть на буддхиальном плане, никогда не случайно. Никакой сколько-нибудь 
значимый опыт (в том числе и отрицательный) не ощущается зрелой личностью как 
ложный или ненужный – ни в тот момент, когда он происходит, ни позднее. Может 
быть, потом у нее переменится взгляд на то, зачем это было нужно. Но само 
ощущение, что то, что с ней происходит, это ее жизнь, ее опыт, и он ей нужен, 
сохраняется у нее постоянно.
        Разницу между юношеской и зрелой личностями можно описать метафорически.
 Если на уровне юношеской личности "я" – это некоторая отдаленная звезда, 
которая видна, но ничего не освещает, то на уровне зрелой личности "я" – это 
уже мощный прожектор, который освещает все основные программы человека, все его 
ценности и жизненные позиции. Он в них убежден больше, чем если бы он вывел их 
из своего жизненного опыта. Он знает откуда-то изнутри, что это – так. По 
крайней мере, это так для него.
        Освещение это неполное. Его ценности, программы и убеждения освещены 
светом его глубинной личности поверхностно, они ею именно подсвечены. Нельзя 
сказать, что он стопроцентно уверен в тех своих программах и ценностях, которые 
он в данный момент реализует. Наоборот, у него постоянно есть сомнения по их 
поводу – но эти сомнения относятся именно к деталям, к тонкостям, а в общем 
направлении своего движения он уверен, хотя ему нужно еще выверить его градусы 
и минуты, так сказать.
        Можно сказать так: внутреннее "я" подсвечивает его ценности, но не 
освещает их до самой их глубины, до конца. Они освещены в целом, но 
неравномерно: где-то они очень яркие, а где-то более тусклые. И его внутреннее 
"я" организует эти ценности так, что они друг с другом не входят в 
антагонистические противоречия, но могут друг другу отчасти мешать.
        Особенно ярко это проявляется на уровне каузального потока. Зрелой 
личности не всегда ясно, к каким ее программам относится данное конкретное 
обстоятельство и как его следует понимать. У нее редко возникает ощущение 
устойчиво приходящее на (следующем) уровне интегрированной личности, что в 
каждом событии ее жизни непосредственно проявляется ее внутреннее "я". Здесь 
этого еще нет, здесь человек ощущает себя на своем месте в жизни именно в общем,
 но далеко не всегда конкретно.
        Энергия "я" – это прожектор, который подсвечивает его жизненные 
программы, но она тоньше буддхиальной. Она тоньше любой ценности, которая в 
данный момент привлекает его внимание, то есть тоньше любой конкретной цели, 
которую он себе ставит, хотя бы даже это была цель на несколько десятков лет. 
Человек чувствует, что его внутреннее "я" задает ему некоторое направление пути,
 и, как этапы этого пути, у него есть долговременные цели, но он с ними не 
идентифицируется. Он не ощущает, что эти цели как раз и есть его личность. Его 
личность, как он ее воспринимает, есть нечто более тонкое, более глубокое. 
        И энергия, которую она дает, тоже тоньше. Она способна его воспламенить,
 сделать жизнь интересной – так, что человеку не жалко тратить на нее большие 
душевные силы. Одного знаменитого человека, который очень многое в жизни сделал,
 спросили, как ему удалось этого достичь. Он сказал, что с детства воспитывал в 
себе способность с интересом заниматься любым делом, которым ему приходилось 
заниматься! Но это, я от себя добавлю, легче сказать, чем сделать. Скорее всего,
 он уже с детства находился на уровне зрелой личности, и его внутреннее "я" как 
раз и подсвечивало ему те ценности и те занятия, которым он предавался. Хотя в 
принципе они могли быть, если смотреть общепринятыми глазами, скучными. Но 
внутренняя подсветка работала у него постоянно.
        У зрелой личности есть глубинное чувство "своего" и, соответственно, 
"чужого", которое касается любых ее программ действий – но оно касается не 
уровня конкретного поведения, а уровня длительных программ. И то же самое 
относится к ее этике. Для этого человека характерно острое этическое чувство и 
чувство стиля. Он чувствует, что вот так, в таком стиле он может себя вести, а 
в ином стиле – нет. Объяснить, почему так, он, вероятно, не сможет, но эти