модальностями – хотя, как правило, они не слишком удачны. Модальности ее не 
особенно слушаются и она, в общем-то, с ними не идентифицируется, хотя 
чувствует, что они как-то связаны с ее уникальностью. 
        Но значимость модальностей этому человеку в любом случае объяснять не 
надо. 
        Схема материализации любой высокой идеи у него примерно такова: идея 
сама по себе, потом модальность, в которой она должна быть реализована, а потом 
уже конкретная материализация. Другими словами, синтетический, качественный и 
предметный уровни в его сознании и подсознании есть, и схема материализации 
идет по ним. Когда он что-то делает, он думает о том, каким оно должно быть, то 
есть какими качествами оно должно обладать. 
       Энергия внутреннего "я". Для этого человека ясно, что именно эта энергия 
является первичной психической энергией – хотя в его жизни это не так. Парадокс 
налицо. В его жизни есть много психической энергии, с помощью которой он делает 
свои дела, реализует свои ценности, ведет свои программы, формирует свои 
жизненные позиции – не ощущая при этом, что все они являются санкционированными 
его внутренним "я". Но, тем не менее, он внутри себя откуда-то очень четко 
знает, что главная, первичная, фундаментальная, самая тонкая психическая 
энергия, которая является основой всех остальных, это энергия его внутреннего 
"я", и ничего другого не предусмотрено.
         И он ощущает, даже не ощущает, а знает (хотя и не видит, как это 
происходит), что его внутреннее "я" дает ему психическую энергию на выполнение 
всех его программ. Но он не ощущает этой передачи. Когда его программы 
фактически идут, он не уверен, что они являются прямым выражением его "я" – но 
он знает, что если у него есть силы, то они идут именно изнутри.
         Если юношеская личность – человек экстравертного плана, то он каким-то 
образом знает, что в общем и целом та энергия, которая приходит к нему извне – 
удача, определенные стечения как бы случайных обстоятельств – есть следствие 
его внешней судьбы, которая заранее существовала на момент его рождения и в 
течение его жизни постепенно материализуется. И это и есть его основная энергия.
 А все остальное, например, его прямые волевые инициативы и действия – это уже 
вторично.
        Можно сказать по-другому: этот человек ощущает необходимость общего 
благословения своего внутреннего "я" на любую свою программу, но точно не знает,
 когда и на что это благословение приходит. Он как-то интуитивно об этом 
догадывается, но точного знания у него нет.
        И еще один момент, существенно осложняющий жизнь юношеской личности, 
заключается в том, что поддержка основной (атманической) программы его жизни 
его ценностными (буддхиальными) наработками идет у него медленно и с большим 
запозданием. Когда он следует каким-то ценностям, он до конца не знает, 
правильны они или нет. И осознание того, что они правильны (и насколько 
правильны), приходит иногда через много лет. Его жизнь идет, образно говоря, в 
сильных сумерках.
       Личная воля. Человек подросткового уровня личную волю вполне может 
отождествлять с волей эгрегора, у которого он служит на определенном 
номенклатурном месте. Он склонен думать, что то, что через него идет – это и 
есть его воля. Вот, сидит он в начальническом кресле, и его слушаются 
подчиненные – значит, они подчиняются его воле. 
        На уровне юношеской личности эта иллюзия пропадает. Человек ощущает, 
как через него идет энергия и воля эгрегора, и знает, что если он со своего 
поста сойдет, то эта сила при нем не останется.
        Для юношеской личности личная воля – это тонкая харизма (особая 
персональная благодать), которая бывает в большом количестве у религиозных 
лидеров, а у него ее есть немного, чуть-чуть для себя. Она тонкая, очень 
эффективная, но проявляющаяся и уместная в узком круге ситуаций – тех, которые 
он переживает глубоко лично. Тогда она проявляется, и тогда она действительно 
реально творит чудеса: чаще всего маленькие, но для него несомненные. 
        И чаще это чудеса именно буддхиального, а не каузального плана. Ему 
порой удается вывести своего партнера (например, психологического клиента) в 
очень высокое состояние сознания, самому подняться туда же и в этом состоянии 
произвести воздействие своей личной волей на систему ценностей клиента и 
несколько их подвинуть. Это он воспринимает как чудо и, в общем-то, 
воспринимает правильно. Но это ему удается с большим трудом, и такие ситуации в 
его практике, в принципе, редки. 
        Таковы же по духу ситуации его обучения. Если у него есть высокий 
духовный учитель, то моменты обучения не идут непрерывной чередой, а случаются 
изредка; лишь время от времени у него возникает мистическое слияние с учителем, 
и тогда он чувствует, что он каким-то чудесным образом изменился.
        Для человека этого уровня характерны, например, паломничества к святым 
местам. Причем паломничества не на самолете, а пешком, когда он добирается до 
места следования очень долго, и у него все это время идет подготовка. Его 
внутреннее "я" в это время получает возможность проявиться в ситуации моления у 
стен священного храма или в диалоге со святым старцем, который живет, 
предположим, на Валааме, так что пешком к нему идти полгода.
        Этим человеком больше каузального ценится буддхиальный план. Однако у 
него во внутреннем мире нередко наблюдается большая компания чужих воль. Там 
всячески бесчинствуют разнообразные эгрегоры и обнаруживаются низшие воли, как 
бы не его личные, но, тем не менее, в нем присутствующие, которые что-то делают,
 живут за него его жизнь, делают выборы, хамят окружающим, когда этого делать 
явно не стоило бы. В таких случаях он иногда говорит: "Это не я!" А кто? Но