трудное было научиться не стрелять. 
         
        В начале этой притчи герой находится как будто на уровне подростковой 
личности. А дальнейшее развитие сюжета показывает его эволюционный рост – до 
какого уровня личности, определите сами, когда я дочитаю этот курс до конца. 
        Возвращаясь к теме сказок, замечу еще, что главный герой сказки для 
подростковой личности не образец, то есть она с ним вряд ли будет 
идентифицироваться. На это есть серьезная (для подсознания) причина: в сюжете 
сказки для ее главного героя обозначена последовательная программа, которая 
связывает сказку в единый сюжет, а в жизни подростковой личности этой 
последовательной программы нет, а представлены лишь ее фрагменты, слабо (или 
никак не) связанные друг с другом. 
       Комплексы и психологические зажимы. То, как человек комплексует, 
существенно зависит от уровня его личности – так же, как и то, как он 
переживает свои психологические проблемы. В данном случае комплексы уже есть и 
они человека мучают. Они впервые появляются именно на подростковом уровне 
развития личности, и они ее остро ранят, как и все проблемы, которые 
только-только появляются. С ними мало что можно сделать – по очень простой 
причине, которую психолог должен ясно понимать. Эта причина заключается в том, 
что подростковая личность идентифицируется со своими комплексами и устойчивыми 
проблемами, то есть они выступают как ее отличительные черты. Лиши ее этого 
комплекса, этой проблемы – и она не то, чтобы совсем пропадет, но ее 
самоидентификация существенно ослабеет, а самооценка парадоксальным образом 
снизится. 
         Вот, посмотрите: человек чего-то боится, он в какой-то ситуации 
чувствует себя неуверенно, но ведь это все видят, и это дает ему определенную 
окраску, это становится его отличительным качеством, его колоритом. Его 
"официально заявленные" комплексы и проблемы не только его мучают, но и 
помогают выстраивать внешнюю реальность, манипулировать окружающими, 
поддерживают в реализации жизненных программ. 
        Поэтому за его просьбой: "Помогите мне" – нередко стоит призыв: 
"Посмотрите, какая у меня Болезнь! Полюбуйтесь мной, как я мужественно ее 
терплю!" – может быть, кстати сказать, действительно мужественно терпит, так 
что мои слова не надо воспринимать как насмешку или издевательство.
        Любая сколько-нибудь продолжительная программа, любое сколько-нибудь 
продолжительное удержание точки сборки на определенном месте для подростковой 
личности является самоидентификацией и самовыражением. Она так устроена. 
Кому-то это нравится, кому-то не нравится, но она-то воспринимает свое 
поведение совсем не как игру, и это важно понимать. С более высоких уровней 
поведение этого чкловека сплошь игровое, поскольку то, что она воспринимает как 
"я", не есть на самом деле (как ему станет ясно некоторое время спустя) его 
личность. Но он же сейчас этого не знает, он же искренне со своим иллюзорным 
"я" идентифицируется.
         Поэтому не дай Бог вам кардинально вылечить этого человека от 
какой-нибудь болезни (неважно, психической, социальной или физической). У него, 
во-первых, вся жизнь поломается, он попадет в кризисную ситуацию. А во-вторых, 
пошатнется его самоидентификация. Если я не больной, то кто я? Например, я 
жертва лечения такого-то. Есть даже люди, которые для укрепления 
самоидентификации носят с собой вместе с болезнью список людей или организаций, 
которые эту болезнь безуспешно лечили.
         Но для человека подросткового уровня характерно, что его болезни 
все-таки время от времени меняются. Одной глобальной болезни на всю жизнь у 
него скорее всего не будет. Или, по крайней мере, отношение к ней в разные 
периоды его жизни у него будет разным.
        Другими словами, в данном случае с проблемами человека надо обращаться 
бережно. Если вы лечите у него открытый перелом (любого тела), вы превращаете 
его в закрытый, чтоб кровь не текла. А потом вы кладете гипс высшего качества, 
и вокруг него делаете узорную, такими красивыми восьмерками, повязку. И если 
раньше человек гордился своим открытым переломом, хотя очень от него страдал 
(одно совершенно не противоречит другому: можно от чего-то очень страдать и 
этим же гордиться), то теперь он страдает немножко меньше, а гордится немножко 
больше, поскольку у него теперь есть гипс и воспоминание о том, как его лечили, 
а может быть, у него теперь есть идентификация с целителем. В общем, в процессе 
лечения необходимо заново простраивать личность человека в соответствии с 
изменениями в течении его болезни, и это тоже задача психотерапевта. Нельзя 
просто взять и решить серьезную проблему клиента: при этом он останется как бы 
голым, а как дальше-то жить? В результате такой необдуманной и чересчур 
эффективной помощи в психике возникает зияющая дыра. 
        Поэтому очень полезно в какой-то момент, задать подростковой личности 
такой, например, вопрос: "Давай представим, что ты от этой своей болезни 
вылечился. У тебя появится много лишнего времени, денег, избыточной энергии. 
Что ты с ними сделаешь?" Если человек скажет, что, да, это будет замечательно, 
я их направлю вот на такую-то деятельность, – то его отношение к своей болезни 
и лечению нормально (если он говорит честно). И вы понимаете, на что пойдет его 
высвободившаяся энергия. А если ему самому это неизвестно, и он свою жизнь без 
болезни вообще никак конструктивно не планирует, то эффекты лечения могут быть 
самыми разным. Вы ему подлечили психику, а он пойдет и сломает себе ногу, или 
сделает еще что-нибудь непривлекательное, и вам станет от этого неуютно.
        Еще один важный момент заключается в том, что когда с подросковой 
личностью обсуждается ее проблематика, то она часто идет по пути каузальной