сегодня, распадется завтра. Он, собственно, и усилий даже таких не принимает. 
Когда в нашей стране в начале 90-х годов начался кризис и все газеты хором 
закричали: "Россия гибнет, Россия распадается, идут сплошные волны хаоса, 
ничего делать нельзя", – с психологической точки зрения это означало переход 
общественного сознания с подросткового уровня на инфантильный. Однако какая-то 
часть населения, наоборот, поднялась на юношеский уровень развития личности. 
        Вообще надо сказать, что в нашей стране были и гораздо более тяжелые 
периоды, чем то, что происходило в 90-е годы. Но то, что резко и качественно 
изменилась социальная обстановка и идеологическая среда, привело к тому, что 
часть населения, а особенно та, которая формирует общественное мнение, – то 
есть, попросту говоря, интеллигенция, по идее являющаяся рупором общественного 
подсознания, – растерялась. И свою собственную деградацию, свою неспособность 
осмыслить происходящее выдала за деградацию страны. 
        Потому что, в конце концов, падение производства на несколько десятков 
процентов – это не есть деградация народа, это нечто совершенно другое. А 
фактически произошла деградация архетипической "интеллигентной" личности, что 
напрямую ни с эволюционным уровнем народа, ни с экономикой не связано. Однако я 
думаю, что в последующие годы, в начале следующего тысячелетия, культура в 
России резко пойдет вверх. И экономика, вероятно, тоже, хотя и медленне, чем 
хотелось бы – но реально нас больше всего тормозит собственное сознание.
        Однако я возвращаюсь к подростковой личности. У нее появляется идея 
комплементарности, которую мы с вами уже несколько раз обсуждали. У нее 
появляются цели, возникает идея законченного сюжета, идея средств, которые 
нужны для того, чтобы что-то сделать – и в этом ее качественное отличие от 
инфантильной личности. Если вы разговариваете с инфантильной личностью, 
например, с ребенком, и объясняете ему какую-то долговременную программу – 
скажем, он хочет дорогую игрушку, а вы начинаете ему объяснять, что для того, 
чтобы ее купить нужны средства, которыми вы сейчас не располагаете, и которые 
можно, но трудно собрать, и для этого необходимо провести определенную 
программу экономии и самосовершенствования – он вас не понимает. Он не то, 
чтобы не хочет вас понять, он вас не понимает. У него другой уровень личности. 
В его реальности никаких долговременных программ просто не существует. Если 
человек инфантильного уровня говорит вам, что он хочет того-то, а вы ему 
задаете вопрос: "А есть ли у тебя средства, возможности для достижения этой 
цели?" – он смотрит на вас с абсолютным непониманием. Он скажет: "А мне бы 
никогда в голову не пришло так поставить вопрос!" И действительно не приходит. 
И идея о том, что вы можете его поднять на подростковый уровень, довольно 
спорна: может, иногда на короткое время и сможете, но это будет, скорее, 
свидетельствовать об эластичности его психики, а не о том, что вы действительно 
взяли и подняли его личность на целый уровень. Он, скорее, вам удачно подыграл 
– а это возможно на любом уровне личности.
        Во внешнем мире подростковая личность мыслит себе различные роли, но не 
одну Роль. Единой роли, в которой она выступает в своей жизни, у нее нет, и она 
даже не представляет себе, что такое возможно. У нее нет этой идеи. Однако она 
понимает, что в ее жизни – внешней и внутренней – есть относительно устойчивые 
куски реальности, с которыми можно что-то сделать. 
        И она это делает. А почему она берет на себя те или иные роли, она вам 
не объяснит. И ее судьба в целом видится ей как в тумане. Она не понимает, что 
у человека есть судьба в смысле энтелехии, как у Джин Хьюстон, то есть в смысле 
единого направления жизни, которое подчиняет себе все ее сюжеты. У подростковой 
личности такой идеи нет. У нее есть понятие судьбы как дискретного набора 
сколько-то длящихся сюжетов, которые друг с другом связаны лишь формально или 
вообще никак не связаны. 
        У этого человека есть желание что-то сделать, и он нередко ощущает силу,
 которая его ведет, но она не слишком глубока. Ее хватает на отдельный отрезок 
его жизни, а потом она кончается и уходит без остатка. Глобальной энтелехии у 
него нет.
        Вспомните триаду качеств, характерных для личности инфантильного 
уровня: это стихийная наглость, безответственность и рабство. У подростковой 
личности эти качества трансформируются в следующие: официальная корректность, 
ограниченная ответственность и феодализм.
       Связи с эгрегорами. Эта тема имеет внешний и внутренний аспекты. В целом 
можно сказать, что подростковая личность способна как-то осмысливать эту тему. 
Она не марионетка, обладающая нулевой массой, которую можно в любой момент 
двинуть куда угодно, и которая не может проводить никакой собственнной 
программы. Наоборот, у нее есть определенный потенциал, и она может проводить 
длительные внешние и внутренние программы действий. 
        Поэтому эгрегоры обращают на этого человека особое внимание. Его надо 
привлечь, его нужно заманить, его нужно нагрузить и некоторое время на нем, как 
на ишаке, что-то везти. А потом его нужно с почетом проводить на пенсию – по 
крайней мере, так просто от него не избавишься. Эгрегоры это чувствуют, поэтому 
у них идет специальная обработка каждой приглянувшейся им подростковой личности.
 Те, кто всерьез занимался сетевым маркетингом, меня хорошо поймут.
        У каждого эгрегора есть определенный отдел рекламы, который занимается 
тем, что подбирает себе кадры для длительной работы. И вот этот отдел рекламы 
начинает данную подростковую личность обольщать, причем обычно это делается 
одновременно и снаружи (во внешнем мире), и изнутри, то есть прямо в психике 
человека. Снаружи как бы случайно складываются обстоятельства, к человеку 
приходит интересная информация, складывается соблазнительная социальная 
ситуация, – а внутри, то есть в его внутреннем мире (неизвестно, почему)