не рассыплется в пыль через какое-то время.
        Поэтому для этого человека характерна апелляция к авторитетам. Он 
выбирает себе авторитет, что-то, что он считает устойчивым, и к нему как-то 
подвязывается, подклеивается, начинает ему служить. Для него авторитет это 
нечто весомое, что он хотел бы ощутить и в себе. Не ощущая по-настоящему свою 
личность, он стремится простраивать ее различными устойчивыми способами. Один 
из этих способов – найти кого-то, кто уже заведомо является общепризнанной 
личностью, и каким-то образом с ним идентифицироваться. (Можно, например, 
составить его гороскоп и долго его изучать.)
        Авторитеты подростковой личности (в отличие от авторитетов инфантильной 
личности) чрезвычайно устойчивы. Они, может быть, десять лет будут авторитетами,
 может быть, двадцать. Но в какой-то момент они исчерпают свой потенциал, и 
человек с удивлением будет вспоминать, как он ими пленялся – сейчас ему это 
совершенно непонятно. В его личности в целом нет отчетливых индивидуальных, 
лишь ему свойственных черт. Он осознает себя как набор таких-то черт характера, 
таких-то ценностей, таких-то программ, которые он выполняет, как совокупность 
своих отношений с другими людьми. Но назвать свою индивидуальную специфику 
этого своего набора, прочувствовать, почему ему свойственен именно этот, а не 
другой набор, он не может, поскольку отчетливой индивидуальной ноты у него нет 
– точнее говоря, он ее не ощущает.
       Референтный круг подростковой личности довольно постоянен. Но когда этот 
человек существенно меняется, когда у него идут сильные перемены, этот круг 
может (опять-таки, непонятным для него самого образом) измениться, то есть люди,
 чей авторитет он признавал, почему-то перестают быть для него авторитетами, а 
вместо них появляются какие-то другие.
        Референтный круг может быть и внутри самого человека. У него внутри 
звучат разные голоса – голос совести, голос долга, голос семейного эгрегора, 
например, и это тоже могут быть части его референтного круга. Они довольно 
постоянно в нем говорят, но в случае, если этот хор многоголосый и разноречивый,
 у человека нет критерия, как выбрать главный голос, и интеграция внутреннего 
мира в единое целое у него не получается.
        У него, как правило, есть сильные внешние и внутренние конфликты или 
хотя бы напряжения. Внешние программы, которые он ведет, входят в противоречие 
друг с другом – так же, как и его внутренние ценности. Например, у него может 
быть ценность освоения новых областей знания. Однако на это нужны время и 
какие-то средства. С другой стороны, у него есть ценности семьи и работы, а 
также дружеского круга. Однако собрать их вместе так, чтобы они не цепляли друг 
друга углами, чтобы не возникало ревности между эгрегорами и между людьми, у 
него не получается или получается плохо, потому что у него нет единого принципа,
 интегрирующего все его ценности. В общем, чего-то существенного не хватает, но 
почему так получается, он сказать не может.
        У этого человека на самом деле большие проблемы с самоидентификацией 
(хотя чаще всего он их не осознает). Легко сказать, что человек 
идентифицируется со своим набором жизненных программ. Но на самом-то деле, 
конечно, он с ними не идентифицируется, потому что "я" это нечто единое, нечто 
интегральное. Скорее, эти программы разрывают его "я" на части – при всей их 
важности и для него, и для мира.
        Иногда подростковая личность говорит (например, по поводу своей 
профессии): "Это – главное дело моей жизни". Главное-то главное. А все 
остальное что же – не дело тогда? И совсем неважно? Неуютно как-то получается. 
И подростковая личность в этой неуютности и живет, поскольку не знает и даже не 
подозревает, что есть другой способ существования. До поры, до времени не знает.

       Самооценка подростковой личности выше, чем у инфантильной, но она 
существенно зависит от успеха той жизненной программы, которую человек сейчас 
считает главной.
        Вот женщина растит своего ребенка. Он подает надежды, хорошо 
социализируется, приносит пятерки по поведению, делает успехи в музыке. И у нее 
самооценка высокая. А потом ребенок заболел, начал хватать двойки, и ощущение 
собственной ценности матери резко падает.
        У деловых людей это, соответственно, связано с успехом их дела, 
преуспеянием их фирмы и т. п.
        Однако у этого человека, я повторяю, нет серьезного, капитального 
фундамента. Он строит иногда продолжительную опору для своей личности, но эта 
опора не выдерживает веса его жизни, и время от времени получается провал. 
Представление личности четвертого уровня (зрелой личности) о том, что все ее 
большие программы являются ни чем иным, как гранями ее "я", здесь прийти еще не 
может, поскольку подростковая личность своего внутреннего "я" никак не ощущает. 

        Как всегда, сначала, в порядке обучения, судьба заставляет человека 
поработать тупыми инструментами, и лишь потом дает в руки острые. И тут как раз 
та самая ситуация.
         
        А сейчас маленькое отступление. Говоря о типах личности, я еще раз хочу 
подчеркнуть, что к любой классификации бывает априорное отчасти подозрительное 
отношение: тогда говорится, что нельзя делить людей на категории, поскольку 
каждому человеку в какой-то степени свойственны качества из всех категорий. В 
данном случае этот взгляд выглядел бы так: каждый человек в одни моменты свой 
жизни являет собой инфантильную личность, в другие – подростковую и т. д. 
        Однако мой опыт показывает, что, как правило, у человека есть вполне