входили в астрологию. Или, предположим, вы никогда не были в Красноярске. Вы 
говорите иногда "Красноярск", но для вас за этим понятием не стоит ничего 
конкретного: вы, конечно, понимаете, что там есть люди, улицы, площади, идет 
какая-то жизнь, может быть даже, у вас есть там знакомые, но для вас это все же 
некоторая абстракция. Или, еще пример, вы говорите "семья Петровых", при том, 
что вы были в этой семье один раз. Тогда у вас сформировался образ этой семьи , 
но он статичен и во многом схематичен, то есть идет преимущественно под Лилит. 
Но когда речь идет о том, что вам близко, когда речь идет о вашем собственном 
доме, когда вы говорите: "Я еду в свой дом в Новосибирск", слово "дом" имеет 
совершенно другой смысл, чем во фразе: "Я еду в Красноярск, в дом своих друзей",
 – при условии, что вы там никогда не были. Для вас ваш дом – это реальность, 
которая накрывает вас целиком. Она, конечно, не совсем с этим словом "дом" 
склеена, но она, по крайней мере, к нему очень близка. У вас, когда вы 
говорите: "Я еду домой", – или начинаете говорить о своем доме, меняется 
состояние сознания. Этот символ для вас живой, он внутри вас сразу загорается 
ярким светом и преображает вас целиком – если, конечно, вы свой дом любите.
        Для Лилит характерно такое слово как "понимание". Я это понимаю. Для 
Томы характерно слово "ощущение". Я это ощущаю. Я это воспринимаю. Если человек 
говорит вам в ответ на ваши какие-то слова или действия: "Я этого не 
воспринимаю", – будьте очень осторожны. Это совсем не то, что он вам говорит "Я 
вас не понимаю". Если он говорит: "Я не понимаю" – это значит, что у него нет 
символизма, с помощью которого он мог бы ваши слова перевести на свой язык 
абстрактных понятий, который управляется Лилит. Когда же он говорит: "Я этого 
не воспринимаю", – это означает, что у него включена Тома, что он старается 
действительно сущностно погрузить в себя, непосредственно воспринять то, что вы 
говорите, пережить это, и у него это не получается. Это совсем другое состояние.
 
        Люди совершенно по-разному воспринимают ругательства, это отметил еще 
Игорь Губерман, который в своих стихах употребляет их время от времени. Я 
как-то был на встрече с ним, и он сказал так: "Некоторые люди неправильно 
воспринимают мои стихи. Там есть непечатные словечки. Но их не нужно 
воспринимать буквально, как некоторые люди это делают". Что имел в виду поэт? 
Что если он, предположим, употребляет слово "дерьмо", то не надо думать, что 
оно, когда в строчке стоит, прямо оттуда и пахнет, а надо воспринимать это 
слово как символ чего-то плохого, то есть абстрактно. Но если у человека 
Меркурий, например, стоит в соединении с Томой? Как вы думаете, реально для 
него такое восприятие или нет? 
        Для Лилит характерно точное значение каждого используемого символа, 
причем использоваться он должен в определенных рамках, выходить за которые не 
следует. Для Лилит типична такая, например, фраза: "Вы употребляете 
некорректное выражение, некорректное понятие". С точки зрения левого полушария, 
любое понятие существует только в определенном смысловом поле, а если человек 
за пределы этого смыслового поля вышел, то термины теряют смысл, а их 
употребление некорректно. И человек, у которого в данный момент активна Лилит, 
всегда заметит подобную некорректность и подобную фразу произнесет. Человек, 
который находится под влиянием Томы, то есть правого полушария, никогда ничего 
такого не скажет. У него есть некоторое ассоциативное поле смыслов, которые 
вплетены в его тотальное переживание, и он не отличает одного смыслового поля 
от другого – он переживает то, что происходит, и этим занят, и о другом не 
думает. Для него символ это не ограничитель. Для Лилит символ – это 
ограничитель, это точное значение в точно заданных пределах. А если у человека 
включена Тома, для него символ – источник вдохновения, отправная точка для 
свободного ассоциирования.
        Я не знаю, приходилось ли вам оказываться в ситуации, когда вы 
пытаетесь что-то точное и ясное объяснить человеку, а он, слушая вас, 
неожиданно разражается стихотворной цитатой, связанной лишь ключевым словом с 
тем, что вы говорили, и это его уводит куда-то очень далеко, видно, что 
совершенно не туда, но он почему-то очень доволен происходящим. Например, он 
воспринимает ваше точное сообщение, которое вы пытаетесь в него внедрить, что 
вы приезжаете в его город в таком-то поезде, в такое-то время, и просите его 
прийти на вокзал и вас встретить. У вас такое впечатление, что он совершенно 
пропускает все это мимо ушей, когда он в ответ начинает вам цитировать стихи 
Бориса Пастернака из сборника "На ранних поездах" – в то время, как, по вашей 
мысли, он должен был бы держать в руках блокнот и точно записывать номер поезда.
 Но при восприятии по Томе человек интериоризирует символ, который получает, и 
переживает его в своем внутреннем мире. В данном случае, символ – это 
информация о вашем приезде, и человек его воспринимает, а затем приходит в 
экстатическое состояние в связи с тем, что он вас увидит, и в рамках своего 
экстатического состояния начинает читать любимые стихи, то есть жить полной 
жизнью. Таким образом, для Томы символ – это в каком-то смысле стартовая 
площадка для дальнейшего творческого процесса.
        Если для Томы типично ассоциативное поле, или пейзаж ассоциативных 
полей, где могут быть и краски, и звуки, и многое другое, то для Лилит 
характерно точное знание, символом которой является наука, как она понимается в 
идеале.
        Другой пример (кстати говоря, распространенная ситуация). Вас знакомят 
с человеком, и он весь из себя такой добрый, мягкий, все время улыбается, и вам 
говорят, что он точно такой на самом деле и есть. Он всегда вас выслушает, он 
всегда вас поймет и вам поможет, он такой необыкновенно замечательный, 
единственно, у него, к сожалению, страшная мегера-жена. И совершенно непонятно,