другу приспосабливаются. Например, двое мужчин, которые добиваются руки одной 
женщины, все-таки не склонны друг друга убивать: каждый из них самовыражается 
на глазах у любимой, и заодно на глазах у соперника. Здесь, с одной стороны, 
есть конфликт, есть противоположность интересов, стремлений, ибо нужно подавить,
 победить противника, но он уже все-таки не смертельный враг, которого надо 
растоптать, занять его территорию, съесть его с мясом и костями или сжечь и 
развеять пепел по ветру. На этом уровне проработки архетипа двойки уже 
говорится, например, о том, что если бы не было зла, то не было бы и добра, и 
что зло дает материал для развития.
        А на следующем, третьем уровне проработки архетипа двойки начинаются 
разговоры о золотой середине, о синтезе этих двух якобы противоположных начал: 
оказывается , что существует третий взгляд, иное, более широкое, объемное 
видение, очень ограниченной частью которого являются два полюса, представляющие 
антагонизм. Однако этот объемный взгляд не находится на какой-то промежуточной 
точке, и это важно понимать. Это не есть золотая или иная "середина" в 
геометрическом понимании: это взгляд, который в принципе отрицает и один полюс, 
и другой полюс. Это способ видения, который находится вне этих двух полюсов, но 
когда вы его нашли, то становится понятным, какими его крайностями являются 
полюса, представляющие противоположности в их первично-наивном понимании.
        Например, представьте себе, что идет борьба между кругом и квадратом. 
Квадрат говорит, что смысл жизни в угле и в ровности, в прямизне, в 
соразмерности сторон, и особенно хорошо, когда все стороны одинаковы; что весь 
интерес жизни заключается в том, что ты едешь, едешь ровно, а потом вдруг 
происходит неожиданная перемена, ты резко поворачиваешь в другую сторону, и по 
ней снова удобно и ровно едешь. А круг говорит, что углы – это дискриминация, 
что все точки должны быть одинаковы, что должно быть некоторое универсальное 
единое начало, что главное в движении – это отсутствие прямолинейности, 
плавность и постоянство поворотов.
        Возможна ли тут середина? Наивный взгляд даст вам какой-нибудь 
восьмиугольник. Он получится, если мы (см рис. 1.1) срежем углы у квадрата, и 
тем самым как бы приблизим его к кругу. Но на самом деле понятно, что это не 
есть так. Проблемы мы не решили. Это не круг и не квадрат, а Бог знает что. Для 
того, чтобы решить эту проблему, надо рассмотреть цилиндр. Если вы дойдете до 
того, что представите себе цилиндр как некоторое объемное тело, то сможете 
найти синтетическую философию, частными случаями, или аспектами, которой будут 
наши противоположности: если посмотреть с торца, то цилиндр круглый, а если 
сбоку – квадратный.
          
         
         
         
          
         
         
         
        Рис.1.1 Диалектическое противоречие между кругом и квадратом и варианты 
его трансцендирования: восьмиугольник и цилиндр.
         
         
Могу привести другой пример. Представьте себе велосипедиста, который учится 
ездить на велосипеде. У него есть борьба правого уклона с левым уклоном. Если 
он считает, что правая рука и нога во всех отношениях лучше левых, то он будет 
падать на правый бок. Если он считает, что лучше левая рука и нога, он будет 
падать на левый бок. А в итоге он будет тащить велосипед на себе. Баланс в 
данном случае, заметьте, очень нетривиальная вещь. Он означает, что ты едешь на 
велосипеде так, что когда ты начинаешь вследствие неровностей дороги 
наклоняться вправо, то поворачиваешь руль вправо, а если наклоняешься влево, то,
 соответственно, влево. Так новичков обучают езде на велосипеде. Если вы 
найдете этот баланс и научитесь вовремя и на нужный угол поворачивать руль, то 
вы-таки поедете на велосипеде, что не сравнится со скоростью пешего человека и 
тем более со скоростью человека, который тащит велосипед на себе. Этот пример, 
может быть, более удачно иллюстрирует мою мысль о том, что такое баланс между 
противоположностями.
       Анатомия души? Наша тема – психология. Поэтому если мы всерьез говорим о 
структуризации, то мы должны постичь и предложить нашим потомкам что-то, 
похожее на анатомию души. Если не относиться к душе и душевной жизни как к 
чему-то аморфному и допускающему лишь качественное описание, то мы должны 
предложить существование у нее чего-то вроде анатомии, подобно тому, как у нас 
есть скелет, мускулатура, внутренние органы. Все они в организме достаточно 
четко отделены друг от друга, хотя сверху и скрыты кожей, и если вы начинающий 
анатом, то вам может быть не вполне понятно, что у вас под руками: тонкий 
кишечник или же толстый? Но душа – это не тело: душа более связна, и каждая ее 
часть очень интимно связана с любой другой ее частью. Если вы поранили палец 
или даже волею судьбы лишились какой-то части своего тела, то вы можете 
продолжать жизнь, и остальное тело будет продолжать функционировать. А с душой 
ситуация несколько иная: здесь связность гораздо выше, взаимозависимость между 
частями гораздо больше, так что любая травма сказывается на всех частях сразу. 
Поэтому говорить о том, что мы разделим душу на части, как конструктор, 
по-видимому, не приходится.
        Душа по сравнению с физическим телом более подвижна, более текуча. Она