уменьшает количество ее элементов, делает ее более примитивной и плоской.
Ответственность человек манипуры понимает в первую очередь как свое структурное 
участие в некоторой программе, включая подробное познание того объекта, за 
который он отвечает. Он не может ограничиться простейшей инструкцией, но 
обязательно попросит схему объекта, изучит, из каких частей он состоит, как он 
функционирует, по каким тонким признакам можно обнаружить нарушения в его 
работе. Пока он во всем этом не разберется, всерьез взять ответственность за 
объект для него совершенно немыслимо.
Свободу человек манипуры понимает как свободу конструирования и, в какой-то 
степени, свободу разборки. Более глубокая свобода для него заключается в выборе 
элементов и связей того объекта, который он собирается конструировать или 
познавать. Ему можно задавать граничные условия, в частности, он способен 
организовывать свою жизнь и жизнь объекта, за который он отвечает, в окружающей 
среде довольно агрессивного рода, и при этом у него не будет ощущения нарушения 
свободы, но выбирать элементы или комбинировать их друг с другом это его 
священное право, ограничение в котором он переживает весьма тяжело. Ему может 
быть трудно, когда его ставят на достаточно низкую ступень в иерархии и 
полностью запрещают выход на более высокие ступени, но если ему разрешить хотя 
бы небольшой выход на управляющие слои и дать в подчинение более плотные 
элементы, которыми он будет управлять, он может быть вполне счастлив, даже если 
объективно все еще будет находиться на достаточно низкой ступени иерархии.
Его преимуществом и сильной стороной является способность заниматься любыми 
мелочами как значимыми объектами, находить им определенное место, встраивать их 
в сложные системы как эффективные составные части. В случае, когда это делается 
органично, он может достигать необыкновенных успехов, в том числе в социальной 
организации. Если же его система перерастает потребности объекта и окружающей 
среды, она может чудовищным образом уродовать сам объект и окружающую среду, и 
тогда из него получается нечто вроде “мелочного тирана” по Карлосу Кастанеде, 
то есть человек, который с помощью выстроенной им административной системы 
попирает или уничтожает всех ее участников (таково, например, тоталитарное 
государство с жестким административным аппаратом, слившимся с тайной полицией и 
армией). Менее драматичный внешне, но не внутренне пример это 
“заорганизованный” своей мамой ребенок, которая вводит в его жизни строжайший 
режим и в каждый момент времени точно знает, что ему нужно сейчас делать, а 
чего не нужно, чего он хочет, а что для него нежелательно.
Общение. Говорить с человеком манипуры об объекте или структуре, в которой он 
является специалистом, может быть необыкновенно интересно, если вы сами хоть 
немного понимаете в этом, или необыкновенно скучно, потому что он заливается 
соловьем и находит интерес и вкус в таких подробностях и обстоятельствах, 
которые на вас навеивают исключительно скуку. Он может быть глубок и тонок в 
своем анализе, если вы вызываете у него достаточное уважение и доверие для того,
 чтобы он стал разговаривать с вами о тонкостях своего предмета. Он терпеть не 
может огульную критику: скажите ему совершенно конкретно, чем плоха его 
структура, какие детали у его объекта не соответствуют общему замыслу, и тогда 
он отнесется к вам с уважением и будет долго благодарить, и, может быть, 
действительно что-то изменит в соответствии с вашими указаниями. Однако 
оказываемая ему помощь должна быть совершенно конкретна, поскольку общих 
соображений он не терпит, или же это должны быть такие общие соображения, 
которые он сам сможет структурировать применительно к объекту рассмотрения.
Его собственная критика, как правило, рациональна и основана на достаточно 
детальном изучении рассматриваемого объекта. С другой стороны, структурный 
взгляд, который он предлагает, может не соответствовать внутренней структуре 
объекта, особенно если это естественный объект, и тогда критика и анализ с 
позиции ложно навязанной структуры будут не то, чтобы ложными, а прямо-таки 
противоестественными, но сам человек может этого совершенно не замечать.
Вообще, тема культурного моделирования для человека манипуры это проблема номер 
один. У него может быть выработана хорошая интуиция на структуры сами по себе, 
но ему нужно пройти весьма длинный путь, изучая объект в натуральном 
(неструктурированном) виде, пока он не поймет, с какой стороны его следует 
моделировать. Особенно остро эта проблема встает при изучении таких сложных 
объектов, как человек (в любом аспекте его деятельности, а особенно 
психологическом), общество, природные и экологические системы. Они отличаются 
той особенностью, что наряду с громадной манипурной энергией, вложенной в их 
создание, в них участвуют также и энергии более высоких уровней (анахаты, 
вишудхи и т.д.), и понять это человеку манипуры чрезвычайно сложно, а попытки 
моделировать анахатную или вишудховскую энергию манипурной, как правило, 
проваливаются с треском.
Вообще, энергия каждого уровня это реакция на недоработки предшествующего, так 
что манипурная энергия оказывается весьма полезна и актуальна там, куда было 
вложено слишком много свадхистханной; аналогично, энергия анахаты нередко 
помогает там, где длительные манипурные усилия не приводят ни к каким 
существенным результатам.
Обучение. У человека манипуры сколько-нибудь содержательное обучение начинается 
тогда, когда вновь изучаемый предмет ему, что называется, раскладывают по 
полочкам. Для него очень важна ясность при освоении первоначальных понятий и 
связей между ними: когда она достигнута, то дальнейшее конструирование может 
пойти у него чрезвычайно быстро, но пока он не освоит основные элементы и связи 
между ними, путь вперед ему заказан. Обучая человека манипуры, не следует 
жалеть сил на первичную фазу обучения, а обучение погружением может быть для 
него чрезвычайно мучительным и долговременным; наоборот, обучение в