ситуации в целом, что вы с ней не согласны, не называя этого прямо, но в то же 
время показывая это достаточно ясным способом. При этом человек может 
использовать тонкую и грубую некомплементарность в зависимости от своих целей. 
Тонкая некомплементарность обычно проходит незамеченной сознанием, но, тем не 
менее, фиксируется подсознанием участников и определенным образом влияет на их 
настроение и поведение, заставляя быть более внимательными, может быть, 
раздражая, но показывая, что не все так гладко, как им бы того хотелось. Здесь 
человек умеет быть достаточно внимательным к своему поведению, чтобы 
почувствовать, когда кончается действие иньского архетипа, и вовремя сменяет 
его янским, и наоборот. При этом он не утомляет своих окружающих и поддерживает 
достаточно высокий уровень обратной связи с окружающей средой. Это качество 
иногда называет алертностью, или настороженностью, но оно не синонимично 
напряжению. Просто этот человек знает, когда можно погрузиться в себя, а когда 
нужно быть достаточно внимательным к окружающей среде, поскольку в ней 
происходит нечто прямо его касающееся, и умеет то, что его касается, вовремя 
воспринять и ассимилировать. Это дает ему возможность интуитивного, но 
достаточно точного понимания того, что именно ждет от него окружающая среда и 
когда ему следует выступить в янской роли и что конкретно предпринять. Это не 
означает, что человек всегда идет на поводу у окружающей среды, но ее 
потребности и реакция на его поведение становятся для него в основном 
предсказуемыми.
Можно сказать, что на стадии сотрудничества архетипы инь и ян в подсознании 
человека начинают дружить, и он понимает, в какой степени они друг другу 
необходимы и каков должен быть темп их смены одного другим. Иногда он может 
быть очень высок, а иногда весьма нетороплив.
Здесь происходит матрешечное соединение архетипов и, как следствие, возникают 
качественно новые явления. Человек видит многоплановость и своего поведения, и 
своего внутреннего мира, и внешних ситуаций, и понимает, что разным планам 
могут соответствовать различные модальности, и учится это не только видеть, но 
и сознательно использовать. Собственно говоря, это то место, где начинается 
настоящая психология, и опытный писатель психологического плана часто проводит 
границу между тем, что говорит герой, как он это говорит, и что он при этом 
себе думает, рассматривая, таким образом, три плана самовыражения и, аналогично,
 три плана восприятия реальности. Психолог склонен рассматривать два уровня 
поведения и восприятия: сознательный и подсознательный, и они тоже во многих 
случаях имеют противоположные модальности. На четвертой фазе человек учится эти 
модальности воспринимать (во многом интуитивно) и использовать открывающиеся 
при этом возможности глубины и тонкости восприятия, и тонкого воздействия на 
окружающий мир и социум. Такого рода поведение человека, когда оно является 
многоплановым и на разных планах активны различные модальности, автор называет 
их матрешечным соединением. Рассмотрим некоторые примеры матрешечного 
соединения инь и ян в двуплановости, связанной с разделением человека на два 
плана - психологический и социальный. Психологический смысл - это то, ради чего 
человек делает сообщение, и то, как он психологически его понимает. Социальное 
значение - это то, как оно звучит для окружающих - не для данного конкретного 
собеседника, который может воспринимать его по-разному, а, так сказать, для 
официального социального наблюдателя, - проще говоря, это прямое значение тех 
слов, которые произносит человек. Оказывается, что психологический смысл и 
социальное значение часто не только различаются по существу, но и 
противоположны по своим модальностям.
Такова, например, провокация, когда целью человека является наблюдение за 
партнером и выяснение каких-то существенных качеств его личности, то есть 
психологически человек находится в иньском состоянии, но внешне он проявляет 
активность, например, задает вопросы, целью которых является взбудоражить 
собеседника, вывести его из душевного равновесия, принудить к неожиданной для 
него самого откровенности. И в то время, когда партнер будет отвечать на 
заданный ему вопрос, он раскроется глубже, чем сам имеет это в виду. Наоборот, 
поведение по янско-иньскому типу предполагает большую психологическую 
активность человека по отношению к своему партнеру, которая, однако, 
оформляется в иньской модальности, то есть человек как бы ничего от него не 
требует, а лишь что-то предлагает, формирует для партнера определенную среду, 
однако психологически пристально смотрит за тем, какое действие эта среда на 
него произведет, и заинтересован именно в самом этом воздействии. Так, например,
 в ситуации, когда на прием к психологу приходит взволнованный, чрезвычайно 
нервный клиент, психолог может предложить тому расположиться поуютнее, выпить 
чашку чая, рассказать о текущих переживаниях или поделиться впечатлениями о 
прожитом дне, - все это звучит в иньской модальности, то есть ни к чему 
пациента не обязывает, тот может располагаться в предложенной ему физической и 
психологической среде, как ему нравится, однако, сама эта социальная среда 
выстраивается психологом таким образом, чтобы произвести на клиента вполне 
определенное воздействие, а именно: его успокоить, приготовить к текущему 
психологическому сеансу, ввести в нужное состояние сознания. Чувствуя это, 
подозрительный клиент может заявить психологу: ”Вы не просто предлагаете мне 
чаю, вы, меня гипнотизируете при этом, что ли?”
Само понятие вежливости или вежливых манер есть не что иное, как умение 
накладывать иньскую модальность на янскую психологическую волю человека. 
Например, можно приказать, а можно попросить. Просьба - это, строго говоря, 
иньская модальность, то есть это не императивное требование, а, скорее, 
сообщение своему собеседнику своей потребности, своего рода формирование среды. 
Человек представляет себя как окружающую среду для партнера, и эта окружающая