внимание на три вида этики, которые существуют у каждого человека: фактическую, 
официальную и идеальную. Официальная это та этика, которую он провозглашает; 
фактическая - та, которой он реально пользуется, а идеальная – та, которой он 
хотел бы следовать. Интересно что они могут обладать совершенно разными 
модальностями, например, идеальная этика вполне может быть по духу 
преимущественно иньской, то есть человек может считать, что в идеале он должен 
следовать принципам ненасилия, максимального восприятия и минимального 
воздействия, более полагаясь на адаптацию, мир и мудрость, чем на активное 
воздействие, войну и логические соображения. В то же время в своей реальной 
жизни вполне может быть, что основное этическое освещение и основную важность 
для него будут иметь янские моменты, то есть его этика в основном будет 
затрагивать тему его воздействия на окружающий мир, а тема восприятия мира и 
адаптации к нему этически вообще не будет никак разработана, поскольку в жизни 
этого человека она окажется не актуальной. Так бывает, когда человек по натуре 
весьма энергичен и деятелен, а времени на то, чтобы осмыслить ситуации, в 
которых он оказывается, и его место в них у него попросту нет, но где-то в 
глубине души он считает, что это очень важно, и поэтому его идеальная этика 
иньского характера, а фактическая янского.
Этические принципы существенно меняются в зависимости от той модальности, в 
которой они понимаются человеком. Например, жизненный принцип “не введи в 
соблазн ближнего своего” человек в иньской позиции понимает так, что 
предосудительна всякая ситуация, в которой он оказывается соблазняющим фактором 
для кого-то. Янское понимание этого принципа совершенно иное и гораздо более 
узкое, а именно: не следует активно соблазнять другого человека; при этом 
ситуации, которые как бы сами собой складываются как соблазнительные, этот 
человек не возьмет под свою ответственность. Если ему скажут: “Ну что же, 
видишь, как некрасиво получилось”, - он в ответ резонно (с его точки зрения) 
возразит: “но оно ведь получилось само: я же не прилагал для этого специальных 
усилий”, - и попытки переключить его на иньскую модальность могут оказаться 
совершенно бесплодными. Ну в самом деле, отвечает ли красивый мужчина за свою 
красоту, за то, что девушки пленяются им и бегут следом, страстно мечтая быть 
им обольщенными; и если одна из них неведомым ему образом сама оказывается в 
его кровати, можно ли так уж его винить за активизацию биологического 
инстинкта? Вот если бы он действительно старался ее обольстить, специально 
накручивал усы, надевал парик, фрак или галстук-бабочку, вел ее на скачки или 
платил за нее в дорогом ресторане - вот тогда его можно было бы упрекнуть.
Даже такие очевидно иньские пороки, как лень, безделье и легкомыслие у человека 
с активным янским архетипом приобретают отчетливо янское значение, и это нужно 
правильно понимать. Когда человек, ведомый иньским архетипом, говорит: “я весь 
день пробездельничал” или “меня одолела лень”, - это надо так и понимать, что 
на него опустилась некоторое состояние, которое полностью парализовало его ум, 
его волю и его члены, и он весь день провалялся на диване. Если же фразу: “Я 
весь день ленился и бездельничал,” - произносит человек, ведомый янским 
архетипом, то можете быть уверены, что день он провел совсем иначе. Может быть, 
конечно, он и лежал на диване, но, вероятно, он подчинил это лежание 
определенной идее, то есть делал это целенаправленно, например, пятнадцать 
минут лежал на одном боку, затем пятнадцать минут на другом, затем пятнадцать 
минут на спине и столько же на животе, а после этого он ушел в кухню и снова 
что-то делал. Другими словами, для него безделье это не ничегонеделание, а 
целенаправленное уклонение от той работы, которой он должен заниматься, и 
занятие иным видом целенаправленной деятельности.
Наоборот, такая добродетель, как ответственность, которая по своему характеру 
очевидно янская, человеком с активным иньским архетипом понимается как 
состояние, но не как целенаправленное занятие. Например, воспитывая в себе 
ответственность за что-то, он не займется тем, что разделит круг своей 
ответственности на части, которые будет методично одну за другой проверять. 
Ничего такого ему в голову не придет: он постарается настроить себя, прийти в 
определенное состояние, в котором он будет ответственно управлять и следить за 
данным объектом. Однако это свое состояние он напрямую не будет связывать ни с 
какой активностью, направленной на этот объект. Например, молодой муж, обещая 
дать матери своего новорожденного ребенка поспать несколько часов, заявляет ей: 
Я буду дежурить около младенца”. Находясь в иньской позиции, он при этом 
совершенно не предполагает, что каждые десять минут или каждые полчаса он будет 
проверять дыхание ребенка, его пеленки и тому подобное; он имеет в виду, что он 
не заснет, то есть будет бодрствуя сидеть рядом, - а уж что будет происходить и 
как именно он будет реагировать, он заранее никак не планирует.
	Иньская этика направлена на самого человека, существующего как бы изолированно 
от окружающего мира, на его внутренний мир или на кусок внешнего мира, который 
он считает своим, например, на свою семью или свое дело, опять-таки в 
определенных рамках, где он за него отвечает и где он считает его своим. Для 
иньской этики характерен акцент на поддержании себя, внутренней или внешней 
своей реальности. Этот человек ставит своей задачей поддержку существования, 
балансировку, преодоление антагонизмов, но все это за счет внутренних резервов 
и без участия каких-либо внешних сил. Находясь в иньской позиции, человек 
нередко считает неэтичным любое вмешательство в его жизнь, в его дела, забывая 
о том, что он, может быть, об этом вмешательстве просил; во всяком случае, оно 
должно быть с ним детально и тщательно согласовано. Вообще, иньский взгляд на 
этику предполагает, что законы бытия уже существуют, и задача наиболее этичного 
поведения заключается в том, чтобы эти законы воспринять, им следовать и 
соответствовать, а не навязывать свои собственные. Для матки этично