Поппинс папа, очень благодарный в глубине души своим детям, но в то же время 
считающий их поведение не укладывающимся в необходимые социальные рамки, 
высказывается так: “День-деньской я надрываюсь на работе, чтобы вас прилично 
воспитать, и вот как вы меня отблагодарили!.. Стыд и срам! Не знаю, смогу ли я 
вас когда-нибудь простить! Но, конечно, я постараюсь. Постараюсь изо всех сил!”
Такого рода расхождение между модальностями внутреннего и внешнего смысла 
сообщения может, как видно из приведенного примера, использоваться человеком 
вполне органично, создавая нужный и по сути целостный эффект, и в этом смысле 
автор и употребляет выражение матрешечное соединение модальностей, имея в виду 
единое многоуровневое сообщение или действие, различные уровни которого имеют 
различные модальности. Используя этот прием, человек может одновременно 
использовать казавшиеся на предыдущей стадии несовместимыми модальности, 
достигая иногда совершенно неожиданных результатов.
Как же может выглядеть матрешечное соединение локальной и глобальной 
модальностей, и насколько оно распространено? В скрытых и явных конфликтных 
ситуациях расхождение между психологической и социальной модальностями - 
жесткое правило, исключений из которого практически не встречается. Представим 
себе, например, жену, недовольную в целом своим мужем, но пытающуюся это 
обстоятельство от него скрыть. Ее недовольство носит глобальный характер, но, 
не желая получить неприятный разговор, она старается быть как можно более 
конкретной, сужая свой упрек: “Ты сегодня не заехал к Джоан”, - здесь на 
внешнем уровне очевидна локальная модальность. Но психологически она имеет в 
виду, что ее муж никогда не выполняет никаких ее просьб - и именно так он 
воспринимает ее слова, как бы не замечая всей их фактической конкретности. - 
“Ты никогда не бываешь мной довольна”, - вяло огрызается он в очевидно 
некомплементарной глобальной модальности, если смотреть на уровне внешних 
значений, но совершенно комплементарно психологическому смыслу ее сообщения.
Рассмотренный диалог был, таким образом, некомплементарен по внешнему 
(социальному) смыслу, но комплементарен, хотя и неприятен, на психологическом 
уровне. Однако многие люди ведут себя неадекватно в совершенно не конфликтных 
ситуациях, как будто намеренно меняя местами локальную и глобальную модальности.
 Ниже автор в качестве примера приводит вопросы, с которыми окружающие 
обращаются к такому человеку (левый столбец), и то, как он слышит их внутри 
себя, то есть на психологическом уровне (правый столбец):
- Ты меня понимаешь? - Ты когда-нибудь что-нибудь способен понять? 
- Ты придешь сегодня к - Ты придешь к нам хоть когда-нибудь?
нам в гости?
- Похоже, ты сегодня устал. - Ты всегда хил до невозможности.
- Неужели ты действительно - Неужели ты вообще способен думать?
так думаешь?
- Какие красивые у тебя - Как безобразно у тебя все остальное! 
сегодня сережки!! 
В приведенных примерах вопросы задаются в локальной модальности, но наш герой 
слышит (точнее, интерпретирует) их в глобальной и отвечает, естественно, на то, 
что слышит внутри себя, приводя своего собеседника в большое смущение или 
раздражение (варианты ответов нашего героя, равно как и возможную реакцию его 
собеседника, автор предлагает вообразить читателю). Не реже, впрочем, 
встречаются и противоположные переводы глобальной модальности в локальную:
- Ты вообще ко мне хорошо - Тебе нравятся мои глаза? 
относишься?
- Как ты поживаешь? - Тебе хватает денег на жизнь?
- И что ты собираешься - Ты, наконец, последуешь моим советам? 
делать?
- Где бы мне одолжить - Ты не мог бы мне одолжить?
небольшую сумму?
- Нравится мне тут одна - Я собираюсь закрутить роман.
барышня...
И снова автор предлагает читателю в качестве полезного упражнения представить 
себе возможные ответы нашего героя на так воспринятые вопросы собеседника и 
реакцию последнего.
Другой типичный пример матрешечного соединения модальностей представляет 
двуплановая модель психики, состоящая из подсознания (скрытый, или внутренний 
план) и сознания (внешний план). Мы будем сейчас говорить не о глубинной части 
подсознания, всегда скрытой от человека, а о поверхностной его части, то есть о 
том, что недавно было (или скоро, возможно, окажется) в центре внимания 
человека, а сейчас временно из него вышло, оставшись как бы на периферии 
сознания. О таком способе восприятия говорят, употребляя выражения “краем 
глаза”, “полусознательно”, “не очень отдавая себе отчет в том...”, “смутно 
чувствуя...” и т.п. Эти метафоры сходятся в представлении о том, что восприятие 
человека подобно видению глаза: есть центральное, как бы наиболее выделенное 
пятно (центр) видения, где оно наиболее четко, - видение здесь определяется 
сознанием, - и есть обширная периферия, где видение неотчетливо, но образует 
весьма существенный фон, - это видение подсознания. Во многих случаях 
сознательное и подсознательное видения дополняют друг друга, создавая вместе 
единый образ, но при этом их можно рассматривать и как независимо и 
относительно автономно существующие, причем модальности, которые избирают 
сознательное и подсознательное видения, часто различны, что может приводить как 
к весьма конструктивным, так и разрушительным результатам - в зависимости от 
того, как человек пользуется этими эффектами.
Как, например, лучше рассматривать картину? Естественный способ рассмотрения