ора. Весьма логично в этой связи, что 
и вну-
шающая благоговение организация Вселенной также должна иметь своего 
организатора, 
обладающего несомненным Разумом и Интеллектом». 
А вот мнение лауреата Нобелевской премии Макса Планка: «Вера и наука прекрас-
но могут жить вместе, и невозможна никакая наука без веры. Нам нужна вера, мы 
ее 
ищем, нам нужно нечто спокойное, что поддерживало бы нас в этом разнообразном 
хаосе 
повседневной жизни, нечто такое, на что мы могли бы опереться» [33.455]. 
Его поддерживает известный физик, конструктор ракет Вернер фон Браун: «Распро-
странено мнение, что в эпоху космических полетов мы уже так много знаем о 
природе, 
что нам более не нужно верить в Бога. Это мнение совершенно ошибочно. Лишь 
новое 
обращение к Богу может спасти мир от надвигающейся катастрофы. Наука и религия 
– 
это сестры, а не враги» [31.456]. 
Видимо, прав был великий английский философ Френсис Бекон, утверждавший, 
что: «Малое знание уводит от Бога, большое – приводит к нему» [33.457]. 
Очевидцы первых лет Советской власти вспоминают одно из популярных «народ-
ных» развлечений – диспуты ученых со священниками. Здесь особой славой 
пользовался 
нарком А. Луначарский, человек образованный, начитанный, красноречивый. Однажды 
в 
политехническом институте состоялся очередной диспут. По рассказам очевидцев 
свя-
щенник вел себя скромно. Он понимал, что любое, невпопад сказанное слово может 
для 
него плохо закончиться. Ну, в лучшем случае посадят. Но, несмотря на страх, 
все-таки 
однажды не выдержал и он. А случилось вот что. А. Луначарский произнес 
блестящую 
речь, обличающую религию. Студенты аплодировали стоя. Наконец, повернувшись к 
священнику, он закончил словами: «А знаете ли, батюшка, врачи-патологоанатомы 
при 
вскрытии трупа души в человеке не обнаружили!» И тогда священник тихо спросил: 
«А 
ум обнаружили? Ведь в его реальности Вы не сомневаетесь?» На этом диспут как-то 
на-
чал пробуксовывать и вяло закончился «торжеством разума над мракобесием». 
Ученые-материалисты называют мышление функцией мозга, как наиболее высоко-
организованной материи. Но до сих пор они так и не пришли к окончательным 
выводам: 
каким образом психика и сознание увязываются с нейронной активностью на атомно-
молекулярном уровне. Да и можно ли вообще рассматривать мышление как физиологи-
ческий процесс? А может быть, не мозг создал мышление, а мышление создало мозг? 

Наука аргументированного ответа дать не может, но все же признает, что на 
основании 
химического, антропологического или биологического анализа определить или 
вычис-
лить, кто умнее, а кто глупее – невозможно. Когда начинают измерять вес мозга 
какого-
либо умершего гения и утверждать, что его объем является свидетельством 
высочайшего 
интеллекта, то невольно возникает вопрос: неужели именно количество вещества в 
моз-  11
ге, прямо пропорционально интеллектуальным способностям человека? Но по этим 
пока-
зателям слон или кит явно превосходят мудрейшего из людей?! Значит, секрет 
интеллек-
та не в объеме, весе или массе серого вещества, т. е. не в том, что поддается 
измерению. 
Но тогда в чем? 
От любви – к идеалу 
Как часто мы произносим слова, не понимая их истинного значения. Например, лю-
бовь, счастье, гармония. Но можно ли дать им терминологическое определение? На 
первый взгляд возникает впечатление, что в этих словах есть что-то общее. Но 
счастье 
иногда органично сочетается с напряжением и дисгармонией, а любовь часто бывает 
не-
разделенной, несчастной... А может быть любовь – это высокоразвитый инстинкт? 
Но для 
реализации инстинкта любовь не нужна. С точки зрения инстинкта каждый мужчина 
должен искать женщину, прежде всего, физически развитую, с широкими бедрами, 
большой грудью и длинными ногами (кстати – многие так и поступают). 
Интеллектуаль-
ные, моральные или духовные свойства человека для продолжения рода малозначимы. 

В 60-х годах прошлог