ерностей 
могут восприниматься как практика, способствующая развитию нравственных качеств 
личности. Так, для конфуцианцев астрология играла большую роль – во многом 
потому, что знание её законов могло помочь в достижении качеств идеальной 
личности (цзюнь-цзы). Воспитание цзюнь-цзы, приближение к идеальному образцу 
морального и культурного поведения, было одной из главнейших задач 
конфуцианского учения. Кроме того, астрология как учение о “вселенской 
гармонии” помогала в установлении общественного порядка, что конфуцианство как 
учение правящей элиты всячески приветствовало. “Управлять – значит 
упорядочивать”, – говорил Конфуций, усматривая в наведении “всеобщего порядка” 
сверхзадачу и конечную цель предложенного им пути нравственного, культурного, 
психического и социального развития человека и общества [Абаев, 1989, с. 32]. 
"Учитель сказал: “Правление посредством добродетели подобно Полярной звезде, 
которая покоится на своём месте, а все звёзды вращаются вокруг неё” " [Малявин, 
1992, с. 229]. Таким образом, астрология стала естественным помощником в 
установлении конфуцианских ритуалов и поддержании конфуцианской морали. 
Завершая данную тему, приведём рассуждение христианского апологета и 
выдающегося астролога Юлия Фирмика Матерна (4 в. н.э.) о том, как, по его 
мнению, астрология соотносится с нормами нравственности: 
“Астрология возвышает и очищает душу; кто отдаётся её изучению, тот должен себя 
чувствовать чистым и святым, точно жрец, должен уподобляться божеству – только 
тогда он удостоится быть вестником небесной правды. Он должен быть доступен и 
общителен: нехорошо, если вопрошающий обращается с трепетом к тому, от кого он 
ждёт совета. Он должен быть целомудренным, трезвым, воздержанным: низкие 
страсти роняют славу божественной науки. Если у клиента на душе запрещённый 
вопрос – его следует ласково вразумить, доказывая ему всю тщетность его желания,
 но не бранить и, подавно, не доносить на него властям: не подобает жрецу 
обагрять себя кровью человека. Астролог должен быть хорошим семьянином; его дом 
должен быть центром для многочисленным хороших друзей, – вообще, он не должен 
чуждаться жизни, но, принимая в ней живое участие, должен держаться спокойного 
и бесстрастного образа действий, сторонясь от партийных распрей, сторонясь от 
всякого общения с крамольниками, не оскверняя своей души любостяжанием. Пусть 
его окружает слава мудрой простоты в общественной жизни, верности в союзах 
дружбы, безупречной честности во всех деяниях и помыслах; пусть он никогда не 
пятнает своей совести лжесвидетельством, никогда не извлекает прибыли из 
несчастья другого человека. Пусть он заблудшим будет верным руководителем, тем 
более, если эти заблудшие – его друзья: хорошо, если они ему будут обязаны 
просветлением своего ума. Никогда не должен он участвовать в ночных 
священнодействиях, ни с кем не должен иметь тайных совещаний: открыто, пред 
глазами всех, должен он совершать своё божественное дело. Укажет ему генитура 
какой-нибудь тайный порок его клиента, – он не должен о нём объявлять во 
всеуслышание, а говорить в сдержанных выражениях, намёками: несправедливо 
винить человека в том, что ему назначило враждебное течение звёзд. Зрелищ в 
цирке он не должен посещать, чтобы не прослыть приверженцем той или другой 
партии (Имеется в виду увлечение римлян конскими бегами и вызванное этим 
партийное деление. – Д.К.): жрецу приличествует строгое беспристрастие и в этом,
 и во всех других отношениях. Вот в каких принципах он должен воспитать свою 
душу, прежде чем приняться за изучение книг о влиянии звёзд на судьбу людей: в 
душе мутной, запятнанной гнусной страстью, слова высокой науки не оставят следа 
– всегда остаётся неучем тот, кто её оскверняет нечестивой волей. Чистым, 
целомудренным и непорочным да принимается астролог за святое дело, – тогда он 
ещё большего достигнет вещею силой своего духа, чем самим учением” [цит. по: 
Зелинский, 1994, с. 78–79].

ГЛАВА 5
Астрология и наука

5.1. Проблема научности астрологии
Приступая к рассмотрению вопроса о соотношении астрологии с наукой, прежде 
всего подчеркнём необходимость отказа от стереотипа восприятия астрологии как 
учения, связанного в основном с магией, алхимией и тому подобными дисциплинами, 
поскольку реально в истории культуры астрология имела другие приоритеты и была 
теснее связана с естественными науками (прежде всего - с математикой, 
астрономией, медициной). Разумеется, в разные эпохи контакты астрологии с 
конкретными науками меняли свою интенсивность и характер. 
Как мы указывали в Главе 2, со времён античности и до эпохи Нового времени 
астрология считалась научной дисциплиной, неразрывно связанной с астрономией. 
Кроме того, обе эти науки были тесно переплетены с математикой. Астрономия 
занималась наблюдением неба, математика - расчётами движения небесных тел и 
вычислением данных для гороскопов, а астрология - интерпретацией полученных 
данных. На протяжении почти двух тысячелетий термины "астроном", "астролог" и 
"математик" воспринимались почти как синонимичные. В этом плане показательно, 
что Клавдий Птолемей назвал свой главный астрономический трактат, где изложена 
его система мира, "Математическим построением в 13 книгах" [Птолемей, 1998], а 
не менее важный для астрологов труд Птолемея "Тетрабиблос" в оригинале 
называется "Математический трактат в 4 книгах" [Птолемей, 1992]. Астрономия, 
астрология и математика были окончательно разграничены лишь в 17 в., когда 
астрология стала восприниматься как ненаучная система знаний или, по крайней 
мере, как маргинальная область научного знания (не будем при этом забывать, что 
в странах Востока астрология продолжала сохранять своё положение полноправной 
научной дисциплины вплоть до 20 в.; более того, как показал крупный современный 
синолог А. Кобзев, в китайской традиции на протяжении т