сий, который 
является базовым методом прогноза в астрологии. Многие новогодние обычаи 
подразумевают, что день Нового года содержит в себе полное подобие года в целом.
 У самых разных народов мы встречаем следующее поверье: как проведёшь день 
Нового года (или день рождения), таков будет и весь год. С вариациями принципа 
прогрессий в календарных системах мы встречаемся как у народов Восточной Азии, 
так и у народов Севера Европы. Например, у бретонцев сохранилась древняя 
кельтская традиция выделения так называемых “великих дней”: “первые 12 дней 
января закрепляют характер времени, которое будет отражено в будущем в ходе 
последующих 12 месяцев” [Шервуд, 1993, с. 147].
Единство микро- и макрокосма, общность принципов, управляющих ими, определялись 
представлением о некоей магической силе, пронизывающей всё мироздание, или о 
едином законе, организующем структуру времени и пространства во всём мире и 
властвующем даже над богами. Индоарийцам этот закон был известен как “рта” (в 
зороастризме – Арта (Аша), в индуизме – рита). Неуклонно следуя ему, Солнце 
движется равномерно, происходит смена времён года и тем самым обеспечивается 
порядок всего существующего в мире [Бойс, 1988, с. 33]. Постепенно “рта” 
становится путём нравственности, которого должны придерживаться люди, и законом 
праведности, соблюдаемым даже богами. Вся Вселенная покоится на “рта” и 
движется им [Радхакришнан, 1993, т. 1, с. 62–63]. К этому понятию близки 
древнегреческие представления, воплощённые в образах богинь космического закона 
(Дике, Ананке, Адрастеи), и древнекитайская концепция Дао (о связи понятий 
“рта” и “дао” с движением небесных тел см. [Гурев, 1970, с. 179]). Таким 
образом, на этом этапе развития человек приходит к признанию принципа всеобщей 
связи явлений, выраженной через единый структурирующий закон мироздания.
Кроме того, Космос, по представлениям древних, имеет четкую трёхмерную 
пространственную структуру: вертикальное измерение задаётся образом Мировой оси 
(Мирового дерева, Мирового столпа, Мировой горы и т.п.), горизонтальная 
плоскость – священными ориентирами, связанными с 4 сторонами света. Отметим, 
что эта схема содержит в себе набор числовых констант, упорядочивающих 
космический мир: 3, 4, 7 (3+4), 12 (3х4) – это ключевые числа астрологического 
символизма. Современный культуролог В. Топоров указывает: особая роль Мирового 
древа для мифопоэтической эпохи определяется, в частности, тем, что оно 
“выступает как посредствующее звено между вселенной (макрокосмом) и человеком 
(микрокосмом) и является местом их пересечения. Образ Древа мирового 
гарантировал целостный взгляд на мир, определение человеком своего места во 
вселенной” [Мифы, 1991, т. 1, с. 405].
В древних государствах в такую систему координат, образуемую точками 
равноденствия и солнцестояния, связанными с четырьмя сторонами света, 
помещалось всё живое. С этой точки зрения показателен рассказ Сыма Цяня про 
легендарного императора Шуня, который раз в пять лет объезжал четыре священные 
горы, расположенные на границах его царства, и совершал на них жертвенные 
обряды. Имитируя движение Солнца, весной он посещал гору на востоке царства, 
летом – на юге, осенью – на западе, зимой – на севере [Сыма Цянь, 1986, с. 
153–154]. Подобные объезды совершали и другие китайские императоры. Таким 
образом “китайский правитель как бы интегрировал время и пространство под своей 
властью, освящал территорию своего царства и календарный (т.е. упорядоченный) 
ход времени” [Подосинов, 1999, с. 63]. Множество других похожих примеров из 
истории культур Евразии собрано в фундаментальной работе [Подосинов, 1999]. 
Несомненно, что процесс структурирования окружающего мира проходил одни и те же 
стадии не только у народов Евразии, но и на других континентах. Так, у индейцев 
майя существовало представление о бакабах – четырёх богах-братьях, которые 
стоят по четырём сторонам света (“в четырёх углах Вселенной”) и поддерживают 
небо, чтобы оно не упало не землю. О том, какое принципиальное место занимало 
это представление в майянском мировоззрении, можно судить по тому факту, что 
юкатекские майя до сих пор “признают четырёх духовных хранителей священных 
сторон света, хотя ныне эти хранители носят другие имена – Святой Доминик 
правит на Востоке, Святой Иаков Младший – на Западе, Архангел Гавриил охраняет 
северное направление, а Мария Магдалина (с функциями покровительницы 
плодородия) – на Юге” [Джонсон, 1998, с. 39].
Четвертичное разделение, очевидно, связано с идеей двойственности и полового 
начала. Китайские натурфилософы построили “цикл перемен”, основываясь на 
постепенном прибывании и убывании ян и инь, мужского и женского принципов. Этот 
дуализм по принципу аналогии связан с дуализмом дня и ночи: Солнце – светило 
дня, Луна – светило ночи. Животные женского пола имеют периоды возбуждения и 
безразличия, как и Луна может быть светлой или тёмной. Таким образом, 
астрология виталистического периода строится на чисто биологических 
представлениях [Радьяр, 1991, с. 17]. Она динамична, виталистична. В ней 
выясняются причины всех биологических явлений на Земле, а позже и всех 
социальных явлений, как в китайской цивилизации, где организация общества, 
политика, музыка и вся культура управлялись в соответствии с гармонией, 
раскрывающейся в движении небесных тел, которые считались носителями символов 
божественных сил, совместно представлявших всемирную жизнь.
Проявления принципа полярности можно увидеть и в календаре (где выделяются 
диаметрально противоположные точки годичного и прочих циклов), и в мифах – 
особенно в космогонических, показывающих становление мира через историю 
супружеской жизни богов. Причём конкретная интерпретация мира как поля 
взаимодействия двух начал может быть совершенно различной. Так, в египетской 
традиции Небо олицетворяет богиня Нут, а Землю – её супруг Геб; у инков же, 
наоборот, мужчина-Небо Виракоча вступает в космический диалог с женщиной-Землёй 
Пачамамой; в Китае Небо тоже мыслится как мужское начало (ян), а Земля – как 
женское (инь).
В виталистический период получает дальнейшее развитие