олодец, где обитала жабажадность, дух 
стяжательства. Жаба схватила ртом монету, и Лю Хай таким образом вытащил из 
колодца жабу, которая не могла из жадности разжать рот. Иногда бога монет 
изображали стоящим на жабе.
      Образы богов богатств ассоциировались в народе с драконами, состоящими из 
монет или изрыгающими монеты; с конем, приносящим сокровища; с чудесным деревом,
 на котором растут монеты: надо лишь его потрясти, чтобы монеты посыпались, как 
осенние листья.
      В свиту бога монет Лю Хая входили два братабожества ХэХэ, 
олицетворяющих согласие и соединение. В одних случаях они держали и потряхивали 
«монетное дерево», в других – держали поднос с драгоценностями или даже целый 
таз сокровищ. Их постоянные атрибуты – лотос и ларец.
      О происхождении культа ХэХэ в преданиях излагались две версии. Согласно 
одной, эти братья от разных отцов вели успешные торговые операции и разбогатели.
 Один из них присвоил весь накопленный капитал. С той поры они стали враждовать 
и судиться. Так продолжалось до седьмого их перерождения (до седьмого 
потомства?), когда благодаря божественному покровительству они не пришли к 
единству и согласию.
      По другой версии, в VII веке родители послали одного из своих сыновей 
навестить брата, который служил в столице далеко – более чем за две тысячи 
километров – от родных мест. Он вернулся домой через сутки, успев побывать у 
брата. (Не могло ли случиться так, что через день после его отбытия его брат 
вернулся домой?)
      Как видно на примере богов богатства, китайцам был свойственен крайний 
рационализм и реализм. Они предпочитали молить о богатстве не призрачную птицу 
счастья или своенравную богиню судьбы, а духов предков, которые обрели славу и 
богатство, предполагая, что, следуя таким конкретным примерам, можно стать 
богатым. Однако, несмотря на многочисленных богов богатства, среди населения 
Китая лишь ничтожно малая доля имела возможность разбогатеть. Наиболее надежным 
был расчет не на слепую удачу, а на родственные связи и приближенность к 
правящему клану.
      
И
      
      История божественного стрелка И – одна из наиболее популярных в Китае. В 
ней слились воедино космогонические представления, предания о культурном герое, 
мысль о могуществе человека, противостоящего силам природы. Рассказ о нем 
начнем издалека.
      В памятнике древнекитайской литературы «Каталог гор и морей», где 
причудливо сплетены реальность и фантастика, сказано: «За Юговосточным морем, 
у реки Благостной, расположено царство Сихэ. [Там] живет женщина по имени Сихэ. 
Здесь солнца купаются в водоеме Благостном. Сихэ – жена Предка Выдающегося 
(Дицэюня) – родила десять солнц». Упомянутая богиня считалась одновременно и 
матерью и возницей солнц, которых она вывозила поодиночке в небесной колеснице, 
запряженной шестеркой драконов.
      Интересен образ ее мужа Дицзюня – небесного правителя (вторая его жена 
Чанси родила 12 дочерейлун). Эти космогонические представления, повидимому, 
либо очень древние, либо, что вероятнее, поэтические, соединились с преданиями 
о Ди Ку, тоже небесном владыке с головой птицы и с туловищем обезьяны. Его 
считали еще и справедливым идеальным правителем, который «исчислял движение 
солнца и луны, встречая и провожая их». Пожалуй, астрономические знания и 
расчеты ДиКу породили легенду о его сыновьяхсолнцах и дочеряхлунах.
      Итак, мифологические братьясолнца, принимавшие облик птиц, жили в 
царстве Сихэ у реки Благостной на гигантском дереве фусан. Надоело им соблюдать 
установленный порядок, и однажды высыпали они все на небо. То, что для них было 
веселой игрой, для людей обернулось ужасной бедой. На земле началась великая 
засуха, жара опалила поля, наступил голод. Люди обратились за помощью к 
колдунье Нюйчоу. Она уселась на холме и стала произносить заклинания, но 
схватилась руками за голову и упала на землю, поверженная и убитая сиянием 
десяти солнц. Горели леса, и звери бежали оттуда. Вскипали реки, и водные 
чудовища ползли на сушу, набрасываясь на людей. Мольбы людей дошли, наконец, до 
Дицзюня, и он отправил на землю божественного стрелка И, у которого левая рука 
была длиннее правой, что позволяло ему лучше всех справляться с луком. С ним 
спустилась с небес и его жена Чанъэ. Оба они стали смертными.
      Первым же выстрелом И поразил одно солнце. Оно лопнуло и упало на землю, 
рассыпая искры. Одно за другим лопались солнца, пронзенные стрелами, которых у 
И было ровно десять. Не было у него ни одного промаха. Люди ликовали, 
избавляясь от нестерпимого губительного зноя. Но мудрейший правитель Яо, сын Ди 
Ку (Дицзюня), имевший по три зрачка в глазах и постигший ход небесных светил, 
только он понял, какая опасность грозит миру: стрелок в охотничьем азарте 
поразит все солнца, и наступит вечная ночь. Подошел Яо незаметно к стрелку и 
вынул у него из колчана одну стрелу.
      На небе осталось лишь одно солнце, и оно металось в испуге, пытаясь 
спастись от последнего выстрела. Потянулся И за последней десятой стрелой, но 
ее в колчане не оказалось. Так уцелело Солнце, которое с той поры остерегалось 
своевольничать.
      А стрелок И совершил еще немало подвигов. Он убил чудовищного красного 
быкалюдоеда яюя, имевшего копыта лошади, голову дракона и лицо человека. На 
юге страны свирепствовал зверочеловек Цзочи («Буравящий клык»), вспарывавший 
всех своим огромным клыком. Зная о необычайной меткости стрелка И, Цзочи 
прикрылся большим щитом, но