Правда, Нун с почтением обращается к Ра: «Сын мой 
Ра, бог более великий, чем создавший его и чем сотворившие его…» Но в этом 
усматривается более всего вежливость, благосклонность Всевышнего. Если бы Ра 
был действительно самым главным, то незачем ему было бы обращаться к Нуну с 
жалобой на людей.
      Обратим внимание на то, что именем Нун в этом мифе называется 
первозданное состояние мира (его принято отождествлять с хаосом, хотя такое 
толкование может быть и не вполне точным), а также имя первоначального бога. 
Как это понимать?
      Более всего, пожалуй, это соответствует мировоззрению пантеизма, когда 
Бог и природа воспринимаются как единое целое; когда природа обожествляется, а 
Бог предстает как Всемирный Дух и Разум. Так выражаются единство и целостность 
бытия, всего сущего. Вселенной.
      Возможна ли какаято иная, более правдоподобная версия? Вряд ли. Если 
уподоблять Нуна хаосу, то это был бы бог деструктивный, олицетворяющий 
беспорядок, беззаконие, безвластие, а не бог «отец богов». Для такого творения 
необходимы воля и разум. Сам по себе хаос бесплоден, ибо не обладает 
упорядоченностью.
      В гелиопольском мифе о сотворении мира Владыка Вселенной, появившийся из 
«неоглядного Нуна», изрыгнул из себя бога воздуха Шу и богиню влаги Тефнут. 
Повествование ведется от имени этого Владыки (Хепри – Сущего – одного из 
воплощений солнечного божества Атума). Он не всемогущ; ему требуется помощь 
божественного отца: «И отец мой Нун произнес: «Да возрастут они!» После того 
существовали как единый бог в трех лицах – Я, Шу и Тефнут. От Шу и Тефнут 
водились другие боги и богини.
      Такова одна из версий древнего мифа, в которой определенно подчеркиваются 
величие Нуна, его дар наделять силой, духовной мощью богов. В нем соединяются 
три ипостаси: творца Вселенной, отца богов, духовной силы. Но в то же время 
(или в той же вечности) при нем остается некая материальная реальность, не 
разделенная на стихии; ее, пожалуй, можно сопоставлять с первоматерией, а не с 
хаосом.
      Был ли Нун или какойто иной бог первоначально единым (триединым), 
всевышним, безвидным, всемогущим – об этом остается только догадываться. Эта 
версия заслуживает дальнейшей разработки. А с позиций современной науки идея о 
первоматерии, которая дала начало привычному нам материальному миру, созвучна 
концепции вакуума – особого энергоёмкого состояния пространства, из которого в 
определенных условиях могут возникать элементарные частицы, обладающие массой 
покоя и представляющие собой «микрооснову» материи. Конечно, подобные идеи не 
приходили в головы египетским мыслителям. И всетаки их представления о Нуне в 
философском смысле предваряют концепцию вакуума, порождающего материальные 
объекты.
      
НУТ
      
      Нут – Небесная корова, особо почитаемая в Египте как олицетворение неба, 
точнее сказать – космоса, потому что ее тело изображали усыпанным звездами. 
Правда, целый ряд рисунков, отражающих космологическую мифологию древних 
египтян, показывают, что бог ветра и воздуха Шу отделяет женское божество Нут 
от ее брата и супруга Геба. Однако подобные представления, по мнению 
исследователей, возникли позже, чем образ Небесной коровы.
      При слове «корова» мы воображаем не совсем то животное, которое имели в 
виду древние египтяне. За истекшие с той поры тысячелетия благодаря 
искусственному отбору эти животные превратились в представителей «мясомолочного 
скота» – существа медлительные, грузные, с огромным выменем и сравнительно 
короткими ногами.
      В древнеегипетском исполнении корова близка к диким предкам: стройная, 
элегантная, красивая. Недаром перед изображением коровы часто ставился иероглиф,
 означающий «красота».
      Надо еще раз подчеркнуть, что образ прекрасной Небесной коровы относится 
не к тому «нижнему небу», воздушному пространству, по которому плывут облака 
(его олицетворял Шу), а к более высокой и отдаленной сфере звезд, которую со 
времен античности принято называть космосом. В этом контексте приобретает смысл 
название Млечный Путь для звездной полосы, в виде которой предстает перед 
обитателями Земли наша Галактика.
      Образ Космической Коровы (будем называть ее так ввиду неопределенности 
термина «небо») восходит к далекой древности и отражает верования скотоводов. 
Уже во времена первых фараонов, около 4,5–5 тысячелетий назад, этот образ 
воспринимался (во всяком случае учеными людьми) как аллегория, символ. Наряду с 
ним использовались и другие образы. Так, в Текстах пирамид встречаются фразы: 
«Звезда плывет по океану под телом Нут» (каким бы ни было тело Нут, но оно явно 
отождествляется с Космосом, а океан – возможно, с воздухом или даже сферой 
звезд). Об усопшем Фараоне сказано: «Он – сын великой дикой коровы. Она 
беременеет им и рождает его, и его помещает под ее крылом». В этом случае 
использован дополнительный образ крыльев коршуна, которые тоже служили символом 
неба.
      По словам известного английского египтолога Рудольфа Антеса, «в этом 
контексте множественность концепций о небе принимается в высшей степени 
серьезно. Это вовсе не поэтическая фантазия или шутка художника». На шутку это, 
безусловно, не похоже, а вот поэтическая фантазия, пожалуй, в таких воззрениях 
присутствует.
      Обратим внимание на з