дорогу [в тот мир]».
      С этих слов начинается прославление Хаомы, дарующего человеку 
всевозможные духовные и телесные достоинства. Оказывается, Хаома способствует 
рождению блестящих детей и праведного потомства, предоставляет супругов старым 
девам, доставляет много наслаждения. Но в то же время призывается Хаома для 
того, чтобы покарать злодеев, ненавистников, преступников, безбожников, 
блудниц: «На все, что служит к уничтожению тела праведника, Хаома желтый, 
направляй оружие».
      Как объяснить решительное противоречие в отношении Заратуштры к Хаоме: 
резкое отрицание, вплоть до проклятий, и восторженное восхваление: «Я славлю 
облако и дождь, которые дают расти твоему телу на вершинах гор, я славлю 
высокие горы, где ты вырос, о Хаома!»
      Учтем, что осуждение Хаомы относится к текстам более ранним (времен 
Заратуштры), а ее прославление – к более поздним, возможно, даже не 
принадлежащим ему. Хотя не исключено, что в определенные моменты, приняв хаому, 
испытывая его наркотическое воздействие, пророк слагал гимны в его честь. А 
позже, попадая под власть наркотика, переживая телесные и духовные мучения, 
проклинал его.
      Возможно и другое: Хаома из напитка ритуального, принимаемого только в 
определенные праздники, начал превращаться в более или менее постоянно 
употребляемый наркотик в среде жрецов и вельмож, правителей. Заратуштра обратил 
на это внимание и осознал тот вред, какой грозит обществу. Его предупреждения 
могли возыметь действие на некоторое время, а затем вновь наступила пора 
распространения наркомании. Тогда и стали популярны гимны, прославляющие Хаому.
      
ЗЕРВАН (ЗУРВАН)
      
      Об этом боге времени и судьбы следует сказать особо. Он стал предметом 
культа, религиозного течения зерванизма, которое даже соперничало с маздеизмом. 
Не очень ясно, когда и как он возник. Предполагается, что сравнительно поздно. 
Однако, повидимому, еще раньше бытовал миф о Зерване, который в пересказе М. 
Дрездена звучит так.
      Некогда не существовало ничего: ни земли, ни неба, ни какихлибо тварей 
на небе или на земле. Был только один Зерван.
      Ему было одиноко, и в продолжении тысячи лет он совершал жертвоприношения,
 прося себе сына, чье имя было бы Ормазд (Ахура Мазда) и который создал бы небо 
и землю и все, что есть на них. Совершая так жертвоприношения тысячу лет, он 
начал размышлять: «Есть ли польза от моих жертвоприношений, будет ли у меня сын,
 или все мои старания напрасны?»
      И пока он так размышлял, в материнском чреве зародились и Ормазд, и 
Ахриман. (Из этого следует, что это первосущество – человекоподобный Зерван – 
был двуполым по природе своей.) Ормазд предугадал его мысли, и как сама Правда 
сказал о них Ахриману. Тогда тот разорвал чрево и явил свое отвратительное 
обличье отцу Зервану, сказав: «Я твой сын, Ормазд».
      С отвращеньем отвернулся от него Зерван, видя в нем исчадье тьмы, ощущав 
его смердение и чувствуя в нем творца зла. Он зарыдал. И тогда появился на свет 
его сын Ормазд – светлый и благоуханный.
      Ахриман приблизился к Зервану и напомнил о его зароке: «Берегись, разве 
ты не поклялся первому пришедшему дать владычество над миром». И Зерван 
ответил: «Сгинь, Нечистый; я сделаю тебя царем на девять тысяч лет, но Ормазд 
будет править над тобой, а после отведенного времени будет царствовать Ормазд и 
все исправит по своей воле». Так и свершилось.
      Этот миф, как всякий другой, оперирует человекоподобными образами. По 
всей вероятности, жрецы привнесли в него мысль о великом благе и действенной 
силе жертвоприношений. Народная фантазия украсила его живописными деталями и 
острой сюжетной коллизией. Однако у него есть глубокая философская основа. Он 
повествует о Вечности, которая существовала изначально и содержала – в 
материальном воплощении – изначальную двойственность, мужское и женское начало, 
без разделения добра и зла, без всего разнообразия известного нам материального 
мира.
      В средневековом сочинении «Бундахише» («Первотворение»), в котором 
пересказаны, как считается, утраченные космологические взгляды, содержавшиеся в 
соответствующем разделе Авесты, есть гимн Вечности, где сказано: Зерван – 
могущественнее обоих творений – Добра и Зла. Все, что происходит в этом мире, 
уже предопределено Зерваном, и судьба каждого человека в его ведении.
      Эти идеи стали основой манихейства, считающего равнозначными, 
равновеликими силами Добро и Зло. Более того, убеждаясь на горьком жизненном 
опыте в торжестве зла, нередко побеждающего добро, лжи, которая привлекает 
многих больше, чем правда, некоторые зерванисты утверждали, что в мире правит 
Ахриман, а Ормузду суждено вечно бороться с ним, так и не одерживая 
окончательной победы.
      Интересней другое. Обратим внимание на выделение Вечности и Временности, 
то есть существования череды событий, которая служит материальным воплощением 
течения времени. Эту идею можно толковать как существование изначальной 
неопределенности, отсутствие следов какихлибо объектов и явлений. В таком 
случае о начале творения говорить не имеет смысла. Можно судить только о том 
периоде, когда в мире уже оформились и стали действовать две первичные силы.
      Если обратиться к современным взглядам на структуру Вселенной, то 
появление материальных носителей «положительной» и «отрицательной» первоосновы 
мира сопоставимо с возникновением из космического вакуума частиц и античастиц. 
Но для такого «саморождения