Все имущество бедного состоит в его силе и в ловкости его рук; мешать ему 
употреблять эту силу и эту ловкость так, как он заблагорассудит, если он никому 
не причиняет этим вреда, есть явное насилие над этою первоначальною 
собственностью. Это есть вопиющее нарушение законной свободы как работника, так 
и того, кто захотел бы дать ему работу; это значит воспрещать одному работать, 
как он найдет более выгодным для себя, а другому – нанимать его работу”. 
Полагая, что собственная польза есть наилучшее руководящее начало для обеих 
заинтересованных сторон, Смит безусловно восстает против всяких исключительных 
цеховых привилегий и против всяких пошлин на иностранные мануфактурные 
произведения и вообще товары, благодаря которым труд искусственно отвращается 
от одних занятий и направляется на другие. Затем он восстает также и против 
искусственного поощрения конкуренции в некоторых отраслях деятельности 
посредством подготовки за государственный или общественный счет большего числа 
лиц, посвящающих себя этой деятельности, чем было бы их при свободной 
конкуренции. “Принималось обыкновенно, – говорит он, – за дело необыкновенной 
важности воспитывать для некоторых занятий достаточное число молодых людей, так 
что с этой целью учреждалось то государством, то благотворительностью частных 
лиц такое количество заведений, пансионов, стипендий в коллегиях и семинариях и 
прочего, которое привлекало к этим занятиям больше молодых людей, чем сколько 
требовалось”. На примере лиц, готовившихся к духовному званию и воспитывавшихся 
большей частью на общественные средства, он показывает, как низко пало тогда их 
вознаграждение благодаря чрезмерной конкуренции. Наконец, различными 
предписаниями правительство нередко ограничивает и стесняет свободное 
передвижение труда из одной местности в другую, от одного промысла к другому. 
Высылка, – говорит он, – человека, не совершившего никакого преступления, из 
местности, в которой он желает поселиться, есть явное покушение на естественную 
справедливость и свободу человека. Законы об оседлости и связанные с ними 
законы о бедных были настоящим общественным бедствием для Англии. Также 
неосновательны и стеснительны для труда были и законы, устанавливавшие размер 
заработной платы и цены на съестные припасы и на некоторые другие товары. “Там, 
где существуют исключительные привилегии, – замечает по этому поводу Смит, – 
быть может, и следует назначать цену на предметы первой необходимости; но где 
их нет, там конкуренция установит их несравненно лучше, чем какие бы то ни было 
меры”.


Поземельную ренту
Смит рассматривает как последний элемент, входящий в состав цены продуктов. 
Рикардо и последующие экономисты, как известно, отвергают теорию ренты Смита и 
утверждают, что рента в действительности не составляет элемента, определяющего 
цену, а что сама она уплачивается из существующих цен на продукты, что она есть 
следствие, а не причина цены. Смиту, вероятно, была небезызвестна эта теория, 
иногда он сам высказывает почти те же мысли. Но в настоящее время и учение 
Рикардо подвергается серьезной критике. Во всяком случае, теория ренты Смита 
заслуживает того, чтобы мы указали здесь хотя бы самым беглым образом сущность 
ее. Рента, по мнению Смита, есть цена, уплачиваемая за пользование землею, и 
притом цена наивысшая, какую только в состоянии заплатить арендатор; 
следовательно, цена монопольная. Заключая условие с арендатором, землевладелец 
старается ограничить его доход количеством произведений, необходимых для 
покрытия расходов по покупке семян, орудий, по содержанию рабочих, скота и т. д.
, да сверх того предоставить ему такую прибыль, какую дают окрестные фермы. Все 
же остальное количество произведений земли или стоимость их он старается 
оставить за собой как принадлежащий ему доход, как ренту. “На рынок обыкновенно 
поступает только такая часть произведений земли, стоимость которой достаточна 
для выручки капитала, употребленного на доставку их на рынок, и для покрытия 
обыкновенной прибыли на этот капитал. Если обыкновенная цена произведений более 
чем достаточна, то излишек, естественно, войдет в поземельный доход. Если она 
едва достаточна, то произведения могут поступить на рынок, но не дадут дохода 
поземельному собственнику. Но будет ли она достаточна или более чем достаточна, 
зависит от спроса”. Итак, рента входит в состав цены произведений совершенно 
иным образом, чем заработная плата и прибыль. Высокая или низкая заработная 
плата и прибыль составляют причину высокой или низкой цены товаров, а высокая 
или низкая поземельная рента составляет следствие последней.

Общая масса годовой производительности земли в каждой стране разбивается на три 
части: ренту, прибыль и заработную плату, представляющие доход трех 
соответствующих классов общества: землевладельцев, капиталистов и рабочих. 
Доходы этих трех классов доставляют в конце концов средства существования всему 
народонаселению; но интересы каждого из них в отдельности находятся не в 
одинаковом отношении с общими интересами населения. Интересы землевладельцев, 
говорит Смит, тесно и неразрывно связаны с интересами всего общества; но 
благодаря беззаботной жизни землевладельцы обыкновенно плохо понимают и свое, 
отношение к обществу, и свои собственные интересы. Интересы рабочих также не 
менее тесно связаны с интересами всего общества. “Класс собственников 
выигрывает, быть может, больше, чем класс работников при благосостоянии 
общества; но ни один класс не испытывает таких тяжких бедствий при падении 
общественного благосостояния, как работники. Хотя интересы работника находятся 
в тесной связи с интересами общества, тем не менее он не способен ни оценить 
этих интересов, ни понять связь их со своими собственными. Его положение не 
доставляет ему достаточно времени на приобретение необходимых сведений”.