отношении он являлся настолько передовым человеком, что многие идеи его могли 
бы дать на Западе человеку крупное научное имя. Некоторые научные идеи Каразина,
 оставленные без внимания в то время, когда он их высказывал, и основательно 
забытые, только в самое последнее время сделались достоянием науки и считаются 
справедливо крупным научным завоеванием.
Научная деятельность Каразина была крайне разнообразна. История, современная 
литература, экономические вопросы и обширная область естествознания – таковы 
предметы научных занятий Каразина в течение почти сорокалетнего пребывания в 
деревне. Сообразно такой разносторонности, Каразин является членом 
разнообразных ученых обществ. В Харькове, при его участии и в значительной мере 
благодаря его инициативе возникает «Общество наук, состоящее при императорском 
Харьковском университете». Другое харьковское общество – «Филотехническое» – 
обязано своим возникновением исключительно Каразину. Как почетный член 
Харьковского университета Каразин принимает близкое участие в его деятельности, 
и мы встречаем его речи, произнесенные по разным поводам в университетских 
собраниях. В то же время Каразин состоял деятельным членом московского 
«Общества испытателей природы» и петербургского «Общества любителей 
словесности». Сохранились речи и доклады, читанные Каразиным в этих обществах. 
В «Обществе любителей словесности» он одно время был помощником председателя.
Некоторые исторические работы Каразина напечатаны в «Молодике на 1884 г.», 
украинском литературном сборнике, изданном в Харькове в 1843 году. Они касаются 
прошлого местной жизни и содержат ряд исторических материалов. К историческим 
изысканиям Каразин обратился уже в конце своей жизни. В более молодом возрасте 
он работал над исследованием современного ему положения родного края. Плодом 
работ в этом направлении явилась «Подробная таблица обстоятельств 
народонаселения в Слободско-Украинской губернии, на основании 10-летней 
сложности (с 1808 по 1817 гг.), с обозначением уездов, сел, числа рождений, 
смертности и браков». Об этом труде мы упоминали уже выше по поводу 
представления его в 1820 году тогдашнему министру внутренних дел, графу Кочубею,
 внимание которого он обращал на явствовавшую из таблиц страшную смертность 
среди государственных крестьян и необходимость принятия мер для устранения ее 
причин. При этом Каразин высказал, какое серьезное значение должны иметь 
статистические исследования, которые предрешают государственные мероприятия на 
благо населения и служат основанием при их осуществлении.

В качестве члена петербургского «Общества любителей словесности» Каразин 
произнес в 1820 году на его заседании «Рассуждение об ученых обществах и 
периодических сочинениях в России». Речь эта показывает, что Каразин 
внимательно следил за современной литературой и был au courant
[8]
всего в ней. В речи высказываются взгляды на задачи ученых обществ и литературы,
 которые должны были казаться для того времени революционными, да и для нашего 
времени небезынтересны. Решаемся привести длинную выписку из «Рассуждения», так 
как подлинные слова Каразина всего лучше характеризуют эту замечательную 
личность с рассматриваемой стороны.



«Теперь, когда публика требует занятий более мужественных, нежели мадригалы и 
вздохи сказочных любовников, какое впечатление произведем мы на нее поэзиею, 
которая только – поэзия, прозою, которая не представляет уму никаких полезных 
истин?.. Нет, мм. гг., сии почтенные сословия должны иметь возвышеннейшую цель. 
Они должны
действовать на сердца, на умы сограждан своих…
Не обязаны ли они
развивать полезные знания, образовывать вкус, действовать на нравы?
Сколько вызовов представляется к сношениям между собою отдаленнейших, друг 
другу неизвестных краев обширной империи! Сколько в ней любопытного, 
заслуживающего быть известным не нам только одним, но и чужестранцам; у нас, в 
целой России, нет ни одного периодического сочинения для всех оных предметов, 
столько необходимых, сколько занимательных! А мы будем преподавать слушателям
шарады на горок, соблазнительные элегии и стишки в альбомы!.,
и, не стыдясь, называться
соревнователями просвещения!..


Весьма справедливо, мм. гг., сравнивают жизнь царств, жизнь человечества вообще 
с жизнью человека в отдельности. Младенец требует игр, юноша забав, а муж – 
радостей другого рода. В XV и XVI, веках пределы
словесности,
в собственном смысле, весьма резко отделялись от
учености.
Зато ученость эта отзывалась с кафедр и в книгах самым суровым образом. 
Надменная ее, нахмуренная физиономия ужасала, между тем как смеющиеся музы 
беседовали приторным языком о безделицах. Но с тех пор, как научились о самых 
важных, отвлеченнейших вещах говорить приятно, когда блеск красноречия и 
бесценные перлы поэзии начали одевать философию, собственно так называемая
словесность,
словесность без цели, мало привлекает.
Это орудие, а не предмет искусства; краски, а не картина!