биограф, только потому, что банкира беспокоило враждебное отношение к его 
племяннику немецких правительств, которое, пожалуй, могло и его самого вовлечь 
в разные неприятности; не лишено справедливости замечание другого биографа по 
поводу этой вынужденной денежной поддержки со стороны богатого дяди: «Поэт не 
мог быть благодарным гамбургскому миллионеру за те средства, которые открыли 
ему дорогу от комиссионерской конторы к Боннскому и Геттингенскому 
университетам. Но если юноше нисколько не позорно зависеть от чужой поддержки, 
то для взрослого человека она редко может оставаться без ущерба для него. Уже 
по этой причине надо смотреть на переселение Гейне в Париж как на несчастие, 
ибо оно навсегда отняло у него возможность стоять на собственных ногах». Почему 
и как – увидим ниже.





Г. Гейне на 30-м году жизни.
С рисунка Ф. Куглера





Глава V. В Париже



Парижская жизнь. – Публицистическая деятельность Гейне и отношение к нему 
политических партий. – Литературное посредничество между Германией и Францией. 
(«Романтическая школа», «К истории религии и философии в Германии», «De 
l'Allemagne»). – Партия «Молодая Германия». – Нелады Гейне с немецкими 
эмигрантами. – Женитьба. – Ссора с дядей и денежные затруднения. – Субсидии от 
французского правительства. – Книга «О Берне». – Дуэль. – Поэма «Атта Тролль».
 – «Новые стихотворения» и «Зимняя сказка». – Смерть Соломона. – Гейне дает 
наследнику Соломона обязательство: за ежегодную пенсию не печатать ничего 
оскорбительного о его родственниках

.

В Париж Гейне приехал в мае 1831 года. Первые впечатления Парижа были таковы, 
что ими естественно изглаживались всякие тяжелые чувства, всякие грустные 
воспоминания и соображения. Веселость и живость населения, обходительность 
мужчин, грация женщин – все это обаятельно действует на немецкого поэта; он 
находит, что «этот парижский воздух исцеляет всякие раны быстрее, чем где бы то 
ни было», что в высшей степени благотворно влияет этот «сладостный ананасный 
аромат вежливости» на его душу, «больную душу, которая в Германии глотала 
столько табачного дыму, запаха кислой капусты и грубости». Первые месяцы его 
пребывания в Париже мы видим его усердно посещающим театры, увеселительные 
заведения, женщин полусвета, и какое удовольствие доставляет ему этот образ 
жизни, видно из слов его письма: «Если кто-нибудь спросит вас, как мне здесь 
живется, скажите: как рыбе в воде, или, вернее, скажите, что когда в море одна 
рыба спрашивает другую, как она поживает, та отвечает: как Гейне в Париже». В 
то же самое время он вращался и в другого рода обществе: благодаря 
рекомендательным письмам дяди он сделался вхож в дом Ротшильда и в салонах 
знаменитого миллионера, равно как и на вечерах других парижских светил, 
познакомился и более или менее близко сошелся с такими людьми, как Россини, 
Берлиоз, Шопен, Лист, Александр Гумбольдт, вожди партии сенсимонистов и между 
ними Анфантен и многие другие… Уже из факта общения с подобными личностями 
видно – да это, конечно, и совершенно естественно, – что чисто житейские, не 
духовные интересы, далеко не были исключительным предметом увлечения и внимания 
нашего поэта. Если он с таким наслаждением вдыхал «сладостный ананасный аромат» 
парижской общественности, то не менее отрадно дышалось ему в политической 
атмосфере июльской монархии, когда «лучи июльского солнца (то есть революции 
предшествовавшего года) сверкали еще тут и там, щеки прекрасной Лютеции были 
еще румяны от пламенных поцелуев этого солнца, и на ее груди еще не совсем 
завял букет невесты…» И если Париж пленял его и втягивал в себя как средоточие 
шумной веселости, пользования всяческими материальными благами, то в то же 
самое время в этом городе он видел «столицу не только Франции, но и всего 
цивилизованного мира», где «собрано все, что велико любовью или ненавистью, 
чувством или мышлением, удачею или способностями, будущим или прошедшим».





Генрих Гейне.
Работа Морица Оппенгейма. 1831
.