(преимущественно военных) тягостей, но зато и пользовались большими правами. 
Так, один первый класс, состоявший из лиц, собственность которых оценивалась в 
100 тыс. ассов и выше, вместе с всадниками, имел больше голосов, чем все 
остальные классы, вместе взятые.
Важно при этом было то обстоятельство, что при оценке собственности 
первоначально принималась во внимание только поземельная собственность. Эти 100 
тыс. ассов соответствовали участку в 20 югеров (около 5 десятин). Итак, кто не 
обладал земельной собственностью, то есть не был или помещиком, или 
крестьянином, тот не был и гражданином, не участвовал ни в войне, ни в народных 
собраниях, каким бы движимым имуществом он ни обладал.
Если, с одной стороны, как уже сказано выше, эти постановления доказывают, как 
мало значителен и влиятелен был торгово-промышленный класс в Риме, то этим 
невольным свидетельством далеко не исчерпывается значение закона. Гораздо 
важнее его влияние на дальнейшую судьбу этих отраслей труда. Неудивительно, что 
и впредь все разбогатевшие ремесленники и торговцы, вся лучшая часть их, 
стремились приобрести хотя бы незначительный участок земли и тем самым попасть 
в разряд полноправных граждан, предоставляя более бедным продолжать эти занятия.
 Таким образом, никогда не могло образоваться наряду со свободными 
земледельцами сословие свободных же ремесленников и купцов, и этим-то отчасти и 
объясняется то презрительное отношение к этим отраслям труда, которое мы 
наблюдаем еще во времена Цицерона и Ливия.
Итак, основой государственной жизни древнего Рима, основой для определения прав 
и обязанностей его граждан, была земельная собственность. Понятно поэтому, как 
опасно должно было быть всякое потрясение экономического благосостояния 
земледельческого класса. Он составляет центр тяжести государства: исчезнет он – 
и основы государства разрушены, разрушены непоправимо, ибо рядом с крестьянами 
нет ничего, что бы заслуживало название “народ”.
Каково же было положение этого народа? Откуда прежде всего произошел, как 
сложился этот народ?
Рим первоначально представлял “огороженное место”, укрепление соседних 
полунезависимых друг от друга родов. Каждый род занимал известную территорию и 
состоял из двух элементов: из родоначальника с той частью рода, которая еще 
сохранила воспоминание о своем происхождении от общего предка, с одной стороны, 
и из “не помнящих родства”, а также покоренных, военнопленных и “гостей” – с 
другой. Первые – это патриции, вторые – это клиенты, находящиеся под 
непосредственным надзором и властью родоначальника. Политическими правами 
обладали лишь патриции, и главным образом их представитель в союзном собрании – 
сенате.
Благодаря каким обстоятельствам во главе союза родов встал царь, – был ли он 
выборным вождем и полководцем союза, или чем иным – этого мы не знаем, да это и 
совершенно неважно. Факт тот, что над собранием полунезависимых родоначальников 
очутился царь. Какие обстоятельства затем дали ему возможность выдвинуться 
настолько, чтоб из первого между равными сделаться собственно государем, – мы 
опять не знаем. Несомненно лишь то, что царская власть быстро и значительно 
усилилась и вскоре получила даже возможность бороться с аристократией 
родоначальников.
И во внешних делах цари были удачливы: римское государство быстро увеличивалось 
и по объему территории, и по количеству населения. Результатом успешной войны в 
те времена было воссоединение покоренного народа с победителями. 
Аристократические роды присоединялись к римской аристократии, народ становился 
под клиентелу представителя Рима, царя. В той же клиентеле находились и 
приезжие торговцы, промышленники и так далее, не обладавшие правом римского 
гражданства, а следовательно, не находившиеся и под его защитой. Чужеземец был 
бесправен: то, что считалось бы преступлением, будь оно совершено над 
гражданином, не было таковым относительно него. Если он желал оградить свою 
жизнь и свое имущество, то должен был стать под покровительство какого-нибудь 
римского гражданина. Естественно, что, раз необходимо заручиться 
покровительством, все будут стремиться встать под покровительство возможно 
более значительного и влиятельного лица, то есть в данном случае – царя.
Таким образом, рядом с аристократией и ее клиентелой стоял царь со своей, все 
более и более возрастающей. Из соединения этих-то вот царских и родовых 
клиентов и возник римский плебс.
Но когда же клиенты превратились в плебс?
Случилось это не сразу: прежде всего Сервиева военно-политическая реформа, как 
уже сказано, положила в основу государственных прав и обязанностей не 
происхождение, а поземельную собственность, и, таким образом, разбогатевший 
плебей, приобретший участок земли соответственной величины, пользовался теми же 
правами, исполнял те же обязанности, носил то же оружие и так же мог сделаться 
офицером, как и гордый своим происхождением от Фабиев или Валериев патриций. С 
точки зрения государства они таким образом были почти равны, что вовсе не 
исключало их частной подчиненности патрону. Очевидно, это был огромный шаг 
вперед.
Вторым шагом – не менее важным – было падение царской власти и освобождение 
царских клиентов от своей зависимости от царя-патрона. Теперь рядом с 
властвующей аристократией патрициев и ее клиентами появился многочисленный 
класс полуграждан, стоявших над клиентами, ввиду своей гражданской 
независимости от патрициев, но ниже патрициев, ввиду исключительного права 
последних на магистратуры и сенат, то есть на государственное управление.
Если в политическом отношении плебеи таким образом не отличались существенно от 
клиентов, то тем важнее была их гражданская независимость, и неудивительно, что