некоторые люди, принадлежащие к одной и той же религии, совместно выдумывают 
определенные символы и вызывают их к жизни из собственного сознания.
Религиозные символы подвержены естественному развитию. Как объяснить, что 
известные символы слиты с определенными идеями почти у всех народов? Некоторые 
из них распространены почти повсеместно. Многие из вас, может быть, полагают, 
что крест как символ впервые появился в связи с христианской религией. В 
действительности же он существовал до христианства и до рождения Моисея, до 
появления Вед, в доисторические времена. Крест существовал еще у ацтеков и у 
финикийцев; каждая раса, по-видимому, знала этот символ. Точно так же символ 
Спасителя – человека, распятого на кресте, – был, оказывается, известен почти 
каждому народу. Круг был всегда великим символом во всем мире. Существует самый 

распространенный из всех символов – свастика. Одно время считалось, что это 
буддисты распространили ее по всему миру, но впоследствии выяснилось, что этот 
символ был известен многим народам мира за века до возникновения буддизма. В 
частности, свастика существовала в Древнем Вавилоне и в Древнем Египте. Что это 

доказывает? То, что все эти символы не могли быть чисто условными. Должна была 
существовать какая-либо причина их возникновения, какая-то естественная связь 
между ними и человеческим умом. Язык не есть результат условности. Люди не 
договаривались между собой выражать определенные идеи конкретными понятиями. 
Никогда не существовало идеи без соответственного слова и слова – без 
соответственной идеи; идеи и слова по природе своей нераздельны. Символы, 
изображающие идеи, могут быть красочными или звуковыми. Глухонемым приходится 
думать особыми, незвуковыми, символами; каждая мысль в уме имеет противовесом 
своим какую-нибудь форму, это называется в санскритской философии намарупа – 
название и форма. Так же невозможно создать условно систему символов, как 
невозможно искусственно создать язык. В мировых обрядовых символах мы имеем 
выражение религиозной мысли человечества. Легко утверждать, что не нужны обряды 

и храмы, и все тому подобное, каждый младенец лепечет это в наши дни, но 
несложно также и понять, что те люди, которые молятся в храмах, во многих 
отношениях отличны от людей, которые храмов не посещают. Связь известных храмов,

 обрядов и культов с определенными религиями ведет к тому, что последователям 
этих религий передаются мысли, символизируемые данными конкретными формами. 
Совсем не мудро отвергать обряды и символы: изучение и пользование их также 
составляют часть карма-йоги.
Существует много других аспектов науки труда. Один из них есть знание отношения 

между мыслью и словом, именно знание того, что может быть достигнуто силою 
слова. Каждая религия признает силу слова, и даже в такой мере, что в некоторых 

из них само творение приписывается силе слова. Внешний аспект мысли Бога есть 
слово, ввиду того, что Бог, прежде чем творить, думал и хотел; поэтому творение 

началось со слова. Среди суеты и натиска нашей материалистической жизни нервы 
теряют чувствительность и притупляются; чем старше мы становимся, тем больше 
притупляется наш ум и тем больше мы склонны пренебрегать явлениями, упорно и 
неизменно повторяющимися вокруг нас. Однако человеческая природа иногда 
заявляет о себе, и мы начинаем удивляться некоторым обыденным событиям и 
принимаемся изучать их; таким образом, удивление является первым шагом к 
обретению света. Мы видим, что звуковые символы, помимо высшего философского и 
религиозного значения слова, играют выдающуюся роль в человеческой жизни. Я 
говорю с вами, не трогая вас, но колебания воздуха, произведенные моей речью, 
проникают в ваше ухо, действуют на ваши нервы и производят определенное 
воздействие на ваш мозг. Вы не можете противиться этому. Что чудеснее этого? 
Один человек назовет другого глупцом; тот вскакивает с места и наносит обидчику 

удар по лицу. Такова сила слова. Женщина плачет и горюет; другая женщина 
подходит к ней и произносит несколько ободряющих слов. Прежде плакавшая женщина 

приободряется, горе уже не столь сильно подавляет ее, и она даже начинает 
улыбаться. Какова опять-таки сила слов! Они составляют великую силу как в 
высшей философии, так и в заурядной жизни. День и ночь мы пользуемся этой силой,

 не останавливаясь мыслью на ней. Знание этой силы и умение владеть ею также 
составляет часть карма-йоги.
Наша обязанность к ближним заключается в том, чтобы делать добро миру. Зачем же 

нам делать добро? Может казаться, что это нужно для того, чтобы помогать миру, 
но в действительности это необходимо для помощи самим себе. Мы всегда должны 
стараться помогать миру; таково должно быть наше высшее побуждение; но при 
тщательном рассмотрении мы видим, что мир вовсе не нуждается в нашей помощи. 
Наш мир не был создан для того, чтобы мы с вами ему помогали. Я как-то читал 
одну проповедь, в которой было сказано: «Этот прекрасный мир очень хорош, 
потому что он предоставляет нам время и возможность помогать другим». Это, 
несомненно, прекрасное чувство, но не кощунством ли является мысль, что мир 
нуждается в наших благодеяниях? Мы не можем отрицать того, что в нем много горя,