должны забывать, что после нас будут люди, которые могут посмеяться над нашими 
идеями о религии и Боге, так же как мы смеемся над идеями древних. Но через все 

эти понятия проходит золотая нить единства, и цель веданты заключалась в том, 
чтобы распутать эту нить. «Я – та нить, на которую нанизаны все эти идеи, из 
которых каждая подобна жемчужине», – говорит Господь Кришна; и дело веданты – 
установить существование этой связующей нити, как бы несообразны, отвратительны 

и даже ужасны ни казались отдельные идеи по сравнению с современными понятиями. 

Следует помнить, что в то время, когда эти идеи устанавливались, они
вполне гармонировали с тогдашними понятиями и не были более отвратительны, чем 
нынешние идеи для нас.
Они кажутся отвратительными только тогда, когда мы оторвем их от прежних 
условий и применим к нашим настоящим. Все это прошло, умерло и исчезло. Подобно 

тому, как древний иудей развился в ловкого и оборотистого современного еврея, а 

древний ариец – в интеллектуального индуса, так же выросли и Иегова, и Дэвы. 
Наша громадная ошибка в том, что мы замечаем эволюцию поклонников Бога, но 
упускаем из виду эволюцию их понятий о Боге. Он не пользуется у нас тем же 
вниманием, как его поклонники. Вы и я как представители идей выросли, но боги, 
будучи также представителями идей, эволюционировали попутно. Это вам может 
показаться странным. Вы скажете: «Как может вырасти Бог?» Но в строгом смысле 
не растет и человек. Дальше вы увидите, что действительный человек, стоящий 
позади видимых его проявлений, недвижим, неизменяем, чист и совершенен, таким 
же образом и за составленным нами представлением о Боге – нашем собственном 
создании – стоит действительный Бог, никогда не меняющийся, вечно чистый, 
неизменный. Проявления же всегда изменяются, всегда только отчасти открывают 
действительность, которая скрыта за ними. Когда понятие начинает больше 
обнаруживать стоящий за ним факт, говорят, что оно прогрессирует; если же оно 
больше скрывает факт, говорят, что оно идет вспять. Итак, по мере того как мы 
растем, растут и боги. С точки зрения здравого смысла, как мы, развиваясь, 
раскрываем себя, так точно раскрывают себя и боги.

Теперь мы в состоянии понять теорию майи. Один из вопросов, на который пытаются 

дать ответ все религии мира: «Почему во Вселенной такой беспорядок? Почему 
существует во Вселенной зло?» Мы не встречаем этого вопроса при самом начале 
возникновения религиозных идей, потому что первобытному человеку мир не казался 

несообразным. Условия, в которых он находился, не были негармоничными. Тогда не 

было столкновения различных мнений, не было антагонизма между добром и злом. 
Была только борьба в собственном сердце человека между чем-то, что говорило 
«да», и чем-то, говорившим «нет». Первобытный человек был человеком побуждения. 

Любую мысль, которая приходила ему в голову, он тотчас же переносил в свои 
мускулы, никогда не останавливаясь для обдумывания и не пытаясь удерживаться от 

выполнения побуждения, которое явилось у него. То же было и относительно богов, 

создаваемых также побуждением. Является Индра и разбивает полчища демонов; 
Иегове нравится один человек и не нравится другой. Почему? Никто не знает, так 
как привычки спрашивать тогда не было, и все, что бы ни делали боги, было 
правильно. Еще не было понятия о добре и зле. Дэвы проделывали многое, что по 
нашим понятиям было скверно; Индра и другие боги то и дело совершали ужасные 
вещи, но поклонявшимся Индре не приходила в голову мысль о безнравственности, и 

они никогда ни о чем не спрашивали.

С развитием нравственных идей началась борьба. В человеке появилось особое 
чувство, носящее у разных народов и на разных языках различные названия, но 
действующее как сдерживающая сила. Побуждения человеческого сердца могли быть 
голосом Бога, или результатами прежнего воспитания, или тем и другим, но, как 
бы мы их ни называли, действие их одно и то же. Одно побуждение нашего ума 
говорит: «Делай», но за ним раздается голос: «Не делай». В нашем уме есть серия 

идей, постоянно стремящихся проявиться чувственным путем, но за ней, хотя, 
может быть, и слабый, голос говорит: «Не стремись к внешнему». Для этого 
явления в санскритском языке есть два прекрасных слова:
праврити
и
ниврити
, – развертывание и свертывание. Развертыванием обозначаются все наши действия. 

Религия начинается свертыванием – словами «не делай». Если нет сдерживающего 
начала, религии еще не существует. И это «не делай» начинается самопроизвольно. 

Людские идеи растут, как вы видите, назло грубым, задорным богам, которых