|
которые не так просто сворачивают с пути, которые, раз избрав этот путь, не
возвращаются назад, каковы бы ни были прельщения и соблазны, которые хотят
узреть Истину, зная, что жизнь. конечна. Они говорят, пусть жизнь пройдет в
благородной борьбе, а какая борьба более благородна, чем борьба с низменным
человеком-животным, чем разрешение проблемы жизни и смерти, добра и зла?
В конце концов ему стало невозможно больше служить в храме. Он покинул храм,
удалился в небольшую рощу неподалеку и стал жить там. Об этом периоде своей
жизни он много раз рассказывал мне, вспоминая, что тогда он не замечал ни
восходов, ни закатов солнца, ни того, как сам он живет. Он совсем забыл о себе,
забыл о пище. В течение всего этого времени за ним с любовью присматривал один
из родственников, вкладывавший ему в рот пищу, а он механически проглатывал ее.
Так он проводил дни и ночи. Когда кончался день и к вечеру до рощи доносился
звон храмовых колоколов вместе с голосами поющих богомольцев, юношу охватывала
печаль, и он взывал со слезами на глазах:"О Мать, еще один день прошел впустую,
и Ты не пришла. Еще один день этой короткой жизни прошел, а я не познал Истину".
В душевной муке он порой бросался лицом на землю и плакал, и одна лишь мольба
срывалась с его уст: "О Мать вселенной, яви Себя мне! Смотри, мне нужна лишь Ты
и ничего кроме Тебя!" Он слышал прежде, что Мать никогда не приходила, пока
человек не отрекался от всего во имя Ее. Он слышал, что Мать хотела бы прийти к
каждому, но люди не стремились узреть Ее, люди предпочитали молиться разным
глупым маленьким идолам, люди предпочитали предаваться своим удовольствиям, но
стоило им действительно всем существом захотеть встречи с Нею и ничего иного,
как Она в тот же миг являлась. И вот он, будучи одержим все той же мыслью,
решил осуществлять ее до мельчайших деталей быта. Он выбросил все, даже самые
мелкие предметы, которые составляли его собственность, и дал обет никогда не
прикасаться к деньгам. Этот обет: "Я не прикоснусь к деньгам",- стал частью его
существа. Это может показаться чем-то оккультным, но даже в последующие годы,
когда он спал, а я прикасался к нему денежным знаком, его рука сгибалась, а все
тело как будто сковывал паралич. Другая мысль, завладевшая его сознанием,
заключалась в том, что еще один враг - это похоть. Человек - это душа, а душа
не имеет пола, она ни мужчина, ни женщина. Чувственные помыслы и помыслы о
деньгах - вот что, думал он, мешало ему узреть Мать. Вся эта вселенная -
проявление Матери, и Она воплощена в теле каждой женщины, "Каждая женщина - это
Мать; могу ли я думать о женщине лишь как об объекте полового влечения?" Такова
была его мысль. Каждая женщина была его Матерью, он чувствовал, что должен
достичь такого состояния, при котором он в каждой женщине видел бы только Мать;
и он осуществил эту мысль в своей жизни. Такова была великая жажда, завладевшая
сердцем этого человека. Позже он говорил мне: "Дитя мое, представь себе, что в
одной комнате - мешок с золотом, а в соседней комнате - вор. Думаешь, вор
сможет уснуть? Конечно, не сможет. Он все время будет думать о том, как
проникнуть в ту комнату и заполучить то золото. Так думаешь ли ты, что человек,
твердо уверенный в том, что есть Реальность за всей этой видимостью, что есть
Бог, что есть Единый, никогда не умирающий, Единый, который есть бесконечное
блаженство, блаженство, по сравнению с которым все удовольствия чувств - всего
лишь игрушки, думаешь ли ты, что такой человек может оставаться спокойным и не
стремиться достичь Этого? Может ли он хоть на миг остановить свои усилия? Нет.
Он сойдет с ума от напряженного желания". Это божественное безумие овладело
юношей[12]. В то время у него не было учителя, никого, кто бы мог дать ему
какие-либо наставления, и все думали, что он просто сошел с ума. Это в порядке
вещей. Если человек отбрасывает от себя всю суету мирскую, его называют
сумасшедшим, но на самом деле такие люди - соль земли. Именно из такого безумия
возникали силы, приводившие прежде наш мир в движение, и лишь из такого безумия
возникнут силы будущего, которым предстоит приводить наш мир в движение.
Так проходили дни, недели, месяцы в постоянном стремлении души достичь истины.
Юноша начал видеть видения, видеть чудесные вещи; тайны его природы начали
раскрываться ему. Как будто снимали одну завесу за другой. Сама Мать стала его
наставницей и посвятила юношу в те истины, которые он искал.
В это время туда пришла женщина, прекрасная собой и обладавшая необычайными
познаниями. Позже этот святой человек, бывало, говорил, что она не обладала
знанием, но была воплощением знания; она была само Знание, принявшее
человеческий облик. Вот еще одна особенность индийцев. Посреди невежества, в
котором прозябают обычные индусские женщины, посреди того, что Запад называет
отсутствием свободы, могла появиться женщина высочайшей духовности. Она была
саньясини, ибо женщины у нас тоже могут отречься от мира, отказаться от всякой
собственности, не вступать в брак и посвящать себя поклонению Господу. Итак,
она пришла; и когда она услышала об этом юноше, живущем в роще, она захотела
|
|