что мир может идти вперед только таким путем, у нас явится терпение. Ведь 
допустим, например, что все люди стали добрыми, останутся еще животные, которые 
должны стать людьми и пройти через те же испытания, а за ними и растения. Мы 
знаем наверно, что мощная река течет к океану, и что плывущие в ней куски 
соломы и обломки разбитых судов, как бы ни стремились идти назад, в конце 
концов, – хотят они или нет, – все будут принесены в этот бесконечный океан. 
Также и в ! жизни, со всеми ее радостями и горестями, улыбками и слезами, верно 
одно, что она течет к океану бесконечности и вопрос только во времени, когда вы 
и я, растения и животные, и каждая частица где бы то ни было существующей жизни 
будем принесены в бесконечный океан Жизни, Свободы и Бога. 
Позвольте мне еще раз сказать, – так как эта ошибка часто повторяется, – что 
положение Веданты не заключает в себе ни оптимизма, ни пессимизма. Она не 
говорит, что весь этот мир – зло, но не говорит также что он весь – добро. Она 
утверждает, напротив, что наше зло не более важно, чем наше добро, и наше добро 
имеет не больше ценности, чем наше зло. Оба они части одного целого. Таков мир, 
и, зная его природу, мы должны терпеливо трудиться. Но вы спросите: зачем, для 
чего трудиться? Если таково действительное положение вещей, то что же мы можем 
сделать? Почему не сделаться агностиками? Новейший агностик ведь также находит, 
что разрешения вопроса нет, или, как мы говорим в Индии, нет выхода из-под 
этого покрывала Майи. Поэтому удовлетворимся тем, что есть, и будем 
наслаждаться жизнью. – Опять заблуждение, страшное и в высшей степени не 
логичное. Заблуждение в том, что ставящий так вопрос под окружающей нас жизнью, 
очевидно, понимает только чувственную жизнь. В этом даже лучшие из нас тогда 
мало чем отличаются от животных. Но я уверен, что между нами нет ни одного, чья 
жизнь только чувственная: для нас (присутствующих на лекции и читателей) она 
нечто значительно большее. Наши чувства и мысли – также части нашей жизни, и 
разве стремление к идеалу, к совершенствованию не наиболее важная составная 
часть целого? По мнению агностика, мы должны брать жизнь как она есть. Но она 
включает также наши личные радости и горести, наши идеалы и чувства, и прежде 
всего, неустанное искание идеала, стремление к совершенству, составляющее 
основу жизни. Агностик принимает за жизнь все существующее, минус этот 
последний элемент, и так как он пришел к заключению, что способ ее улучшения не 
может быть найден, то и отбросил все его поиски. Но мы должны быть свободны в 
этом отношении, и потому не можем быть агностиками и смотреть на мир их глазами.
 
Итак, майя Ведантиста это природа, вселенная. Все религии, от самой грубой до 
наиболее возвышенной, представляют собой попытки выйти из этой майи. Выражаются 
ли они в мифологии и символах, в историях богов и ангелов, демонов и домовых, 
святых и ясновидцев, великих людей или пророков, или в отвлеченностях философии,
 все они имеют одну цель, стремление вывести нас за пределы майи, открыть нам 
нечто, что выше нее. Одним словом, все они стремятся к свободе. Сознательно или 
бессознательно, человек чувствует, себя связанным, что он – не то, чем хотел бы 
быть. Это приходит ему на ум, как только он начинает смотреть вокруг себя. Он 
сразу видит, что он в рабстве, что внутри его есть что-то, что хочет улететь 
туда, куда тело не может следовать за ним, но что приковано книзу окружающими 
его путами. Даже в самых низших религиозных системах, в которых умершие предки 
и другие духи, большей частью свирепые и жестокие, – стерегут дома своих друзей 
и очень любят кровопролития и крепкие напитки, – даже там мы находим это одно 
общее побуждение свободу. Человек, поклоняющийся богам, видит в них прежде 
всего большую свободу, чем в себе самом: если дверь заперта, это для богов 
ничего не значит; они проходят сквозь стены, физические преграды не 
представляют для них никаких препятствий. Эта идея свободы растет, пока не 
придет к понятию об Одном Личном Боге, неподчиненном ограничениям майи. 
Теперь я как бы слышу голос, более значительный, чем мой, и чувствую, как будто 
мы слушаем обсуждение этого вопроса древними индусскими мудрецами в их лесных 
убежищах. При одном из таких обсуждений, когда даже самый старейший и святой не 
пришел к решению вопроса, вдруг встал юноша и заявил: "Слушайте дети 
бессмертия! Вы, живущие в высших сферах! Я нашел путь! Есть путь из этого мрака,
 и этот путь – достижение Того, Кто выше всякой темноты". В том же Упанишаде 
говорится, что мы окружены майей и что это ужасно, так как пробиться через нее 
невозможно. Если человек скажет: "Позвольте мне сесть на берегу этой реки и 
перейти ее в брод, когда вся вода выльется в океан", то он будет так же умен, 
как тот, кто говорит, что будет трудиться, пока мир станет хорошим, и тогда 
будет наслаждаться результатом своего труда. Ни то, ни другое не случится. Наш 
верный путь не с майей, но против майи. Это второе, что надо усвоить. Мы 
рождены не помощниками природе, но противниками ее. Мы хозяева цепей, а 
стараемся приковать ими себя. Природа говорит: Зачем этот дом? Я не дала тебе 
его: ступай, живи в лесу. А человек на это: нет, я построю дом и буду бороться 
с тобой, – и строит дом. Вся история человечества – история постоянной борьбы с 
так называемыми законами природы, и в конце концов побеждает человек. Обращаясь 
к внутреннему миру, мы видим, что и там происходит та же борьба. Между 
человеком-животным и духовным человеком, между светом и тьмой. И здесь человек 
выходит победителем. Он как бы пробивает себе дорогу из Природы к идее о 
Свободе. 
Итак, мы понимаем теперь, что такое майя, и знаем, что философы Веданты нашли, 
что выше майи есть нечто несвязанное ей и что, если мы поднимемся туда, где 
находится это нечто, то и сами будем выше майи. Эта идея, общая всем религиям, 
и есть то, что называется Теизмом. Но в Веданте она представляет только начало 
религии, а не конец. Идея о личном Боге, Творце и Вседержителе вселенной, 
Правителе майи или природы, согласно идеям Вед, не конец, а только начало. Эта