хочу проникнуть в самое сердце вещей. Вы изучаете проявление жизни; я саму 
жизнь. И я хочу тоже выжать из нее весь сок, и даже во время этой жизни. Моя 
философия говорит мне, что я должен понять самую суть и покончить с небесами, 
адами и всеми подобными суевериями, даже если они существуют в том смысле, как 
существует этот мир. Я хочу знать сердце жизни, ее суть, а не только то, как 
она существует, действует и проявляется. Мне надо почему вещей, а как я 
оставляю для детей. Один важный человек на Западе сказал: "Если бы я мог 
записать все, что происходит, пока я курю папиросу, это была бы наука о 
папиросе". Это очень хорошо. Конечно, великая вещь быть ученым. Бог 
благословляет все души на искание истины. Но когда человек говорит, что это все,
 и что он не интересуется знать смысл жизни, не желаете изучать собственное 
существование, тогда, по моему мнению, он рассуждает очень глупо. Я могу 
настаивать в ответ, что все его знание – невежество, не имеющее никакого 
основания. Он изучает проявления жизни, но когда я спрошу его: а что такое сама 
жизнь? – он говорит, что этого он не знает. Продолжайте, пожалуйста, ваше 
изучение, но оставьте мне мое. И все-таки я претендую на то, что с моей точки 
зрения я в высшей степени практичен. В сущности, все эти разговоры о 
практичности чистая нелепость. Вы можете быть практичными в одном отношении, 
другой – в другом; но есть люди иного склада ума, которые говорят мало, но если 
узнают, что истину можно открыть, только стоя постоянно на одной ноге, то 
немедленно проводят свое знание в практику. Другой тип людей слышит, что в 
известном месте есть золотые россыпи, охраняемые вооруженными дикарями. Они 
тотчас отправляются туда, хотя бы с тем, чтобы погибнуть и чтобы только третьи 
их последователи достигли успеха. Но тот же человек слышал, что есть душа, и 
довольствуется тем, что священник проповедует о ней. Человек первого типа не 
пойдет за золотом и будет, пожалуй, говорить об опасностях от дикарей. Но если 
вы ему скажете, что на вершине Эвереста, в двадцати пяти тысячах футов над 
уровнем моря живет мудрец, который может дать ему знание о душе, он бросится 
туда тотчас, в одежде или без нее, сытый или голодный. И он не поколеблется, 
если вы ему скажете, что масса погибла в этой погоне и только немногие достигли 
цели. Сорок тысяч могут быть убиты, но один находит истину. Этот класс людей, 
как видите, тоже практичен. Ваша ошибка заключается в том, что вы воображаете, 
будто то, что вы называете миром, и есть вся жизнь. Предмет ваших стремлений 
чувственное наслаждение – преходящ. Он никогда не бывает неизменным и ведет 
только к нагромождению бедствий на бедствия, приносит только вечное горе. Мой – 
путь к вечному миру. 
Заметьте, я не называю ваше определение практичности неверным. Я вполне признаю 
его, и знаю, что оно принесет много добра миру. Но не порицайте же мой взгляд. 
Я тоже практичен, хотя и в другом отношении. Предоставьте каждому работать 
по-своему. Если Богу угодно, то мы все окажемся одинаково практичны в обоих 
направлениях. Я видел несколько ученых, которые были, в одно и тоже время, и 
практичны и религиозны, и сильно надеюсь, что со временем человечество будет 
поступать как они. Обратите внимание на котел с водой, когда он начинает 
закипать. Сначала поднимается пузырек в одном месте, потом – в противоположном, 
затем число пузырьков увеличивается, по четыре или по пяти их сливаются вместе, 
пока, наконец, все не соединится и не настанет общее движение. Совершенно то же 
происходит и в окружающем нас мире. Каждый индивидуум – отдельный пузырек, а 
народ – это их масса. Мало-помалу они соединяются, и я верю, что настанет день, 
когда такие вещи, как нации, исчезнут, когда все разъединяющие нас преграды 
уничтожатся и проявится то Единство, к которому волей или неволей мы все 
стремимся. Все мы по природе братья и только росли врозь. Но должно наступить 
время, когда все наши идеи будут общими, когда все люди станут одинаково 
практичными как на поле знания, так и в религии, и когда Единство и гармония 
Абсолюта обнимет весь мир. Все человечество тогда будет дживанмуктами – 
свободно, даже живя. К этой одной цели, с любовью и ненавистью, завистью и 
доброжелательством, с сотрудничеством и противодействием, все мы пробиваем свой 
путь. Бесконечный поток стремится к океану. В нем плывут куски травы и 
поблекшие листья. Пусть они силятся, как могут, плыть по течению или против 
него, все равно в конце концов все попадут в море. Все мы и вся природа, 
подобно сухим листьям, уносимся бешеным потоком существования к одному и тому 
же океану жизни, к совершенству, к Богу: и, как бы ни старались освободиться от 
потока и исполнять свою собственную волю, все должны, наконец, сдаться и 
предоставить себя течению, пока не достигнем бесконечного Океана Жизни и 
Блаженства. 
БОГ ВО ВСЕМ

Мы видим, что большая часть нашей жизни, как бы мы этому ни противились, 
наполнена злом, и что масса причиняемого и испытываемого нами зла почти 
бесконечна. Устранить такое положение вещей люди старались с начала времен, но 
оно и теперь осталось то же самое. Чем больше открывали средств для улучшения 
его, тем более оказывалось нового, еще более утонченного зла. Мы видели также, 
что все религии говорят о Боге, как о единственном убежище, в котором мы можем 
найти освобождение. Все они утверждают, что, если мы, как рекомендуют 
практические люди, будем брать мир как он есть, нам ничего не останется кроме 
зла. Но они утверждают также, что есть нечто высшее этого мира и что жизнь 
материальная, познаваемая посредством пяти чувств, не вся наша жизнь, но только 
маленькая поверхностная частица ее, тогда как за ней и выше нее есть 
Бесконечная жизнь, в которой зла нет. Эту Бесконечную жизнь одни называют Богом,
 другие – Аллахом, третьи – Иеговой, четвертые – Юпитером и т.д. Ведантист 
называет ее Брахманом.