| |
оставаться выше него. Оба пути имеют одну и ту же цель.
Мои первые дни пребывания свами
В первый же день после того, как я был посвящен в свами, мой
учитель сказал мне:
"Знаешь ли ты, что для того, чтобы быть свами, тебе придется
просить милостыню?"
"Как?" -- воскликнул я.
"Эго в тебе говорит, что ты существуешь независимо от других.
Ты должен очистить свое эго, а для этого тебе необходимо приобрести
смирение. Я пошлю тебя просить подаяние в дома, где живут бедняки,
и тогда ты узнаешь, кто ты есть на самом деле".
"Ладно", -- согласился я.
Мне никогда не забыть того, что произошло потом. Я был
совершенно здоровый молодой человек, на мне было шелковое одеяние.
Можете вы себе представить нищего в шелковом наряде? Обычно я ходил
беззаботной, свободной походкой. Йога учит вас ходить и стоять
прямо, но при этом ничего не говорит о том, что из-за этого вы, по
всей видимости, будете производить впечатление чересчур гордого
человека. Рано утром я отправился просить милостыню и подошел к
женщине, которая доила корову. Женщина, между коленями которой стоял
глиняный горшок, была погружена в свое занятие и что-то напевала
себе под нос.
"Нараян Хари*", -- произнес я.
----------------------------------
* Имя Господа, обычно используемое свами для извещения о
своем присутствии.
Подпрыгнув от неожиданности, женщина задела кувшин -- тот
упал на землю и разбился. "О, Господи! -- подумал я. Женщина же,
страшно разозлившись, закричала:
"Ты, такой молодой и здоровый, ходишь побираешься. Ты обуза
для народа и для самого себя. Кто научил тебя побираться? У тебя
нашлись деньги купить эту шелковую одежду, и ты еще смеешь просить
подаяние".
Я почувствовал себя совершенно уничтоженным и стал увещевать
ее:
"Пожалуйста, не обзывайте меня".
"Это был старинный кувшин, подаренный мне еще моей свекровью!
Ты паразит! Убирайся вон с моих глаз!" -- женщина была так привязана
к своему кувшину, что расходилась все больше и больше.
Я пошел обратно к своему учителю. У него была привычка
спрашивать меня каждый день, ел я уже или нет. Я думал, что и
сегодня он, как обычно, задаст мне этот вопрос, но этого не
случилось. Весь день я молчал, и он тоже не проронил ни слова. Это
вообще было в его характере -- все время молчать. Наконец, под вечер
я напомнил ему:
"Сегодня вы забыли спросить меня о том, ел ли я".
"Я не сделал этого, потому что ты теперь свами".
"Что вы имеете ввиду?"
"Свами -- это человек, который является хозяином самого себя
и всех своих инстинктивных потребностей".
"Значит, если я теперь свами, вы больше не будете заботиться
обо мне?"
"Теперь ты и я, мы оба -- свами. Какая между нами разница? Ты
же хотел стать свами. Теперь заботься о себе сам. Не нужно
использовать меня, как костыль для опоры".
Я очень опечалился, впал в глубокую задумчивость и, в конце
концов, решил, что отныне должен быть независимым.
"Обещаю, что, начиная с этого самого дня, я больше- никогда
не буду просить подаяние, что бы ни случилось. Если Богу будет
угодно, чтобы я жил, я буду жить и медитировать, но никогда больше
я не стану просить подаяние", -- сказал я.
"Ну, что ж, если ты собираешься сдержать свое обещание, то
это твое дело. Мне нечего сказать. Ты свами". -- Так отреагировал на
мои слова учитель.
Возложив на себя такой обет, я покинул своего учителя и,
добравшись до Ганга, сел на берегу. Люди приходили туда посмотреть
на меня, и все полагали, что кто-то заботится обо мне. Многие
приносили цветы и склонялись передо мной, но никто не принес мне
фруктов или чего-нибудь еще поесть. Так прошло тринадцать дней, и за
все это время ни один человек не поинтересовался, ел ли я
что-нибудь. Я настолько ослаб, что с трудом передвигал ноги. "И
зачем только я совершил такую глупость -- сделался свами?" -- думал
я.
На четырнадцатый день я заплакал. Я начал взывать к
Божественной Матери. "Я дал клятву следовать по пути праведности, а
для меня не находится даже кусочка хлеба", -- жаловался я. Вдруг я
увидел, как из воды высунулась рука, -- только одна рука, -- в
|
|
