которой была  чаша,  наполненная  едой.  Она  начала  двигаться  по
  направлению ко мне, и я услышал женский голос: "Вот, это для тебя".
  Я взял чашу и начал есть. Однако, сколько я ни ел, чаша  все  время
  оставалась полной.
      Я  не  расставался  с  этой  чашей  три  года.   Случалось,   я
  распределял еду, которую доставал из нее, среди большого количества
  людей, но ее запасы никогда не истощались. Когда в нее клали сласти,
  ее оказывалось невозможно наполнить. Свидетелями этому были  тысячи
  людей, приходившие ко мне и видевшие ее. Иногда они наливали в  нее
  молоко, но заполнить ее до краев было невозможно. Я стал рабом этой
  чаши. Люди ничему не учились у меня: они  приходили  только  затем,
  чтобы посмотреть на чудесную  чашу.  Мой  учитель  посоветовал  мне
  выбросить ее в Ганг, и я последовал его совету.
      Когда  вы  находитесь  на  пути.  Бог  подвергает  вас  -многим
  искушениям. Только отвергнув их  все,  вы  достигаете  успеха.  Что
  делает мать, когда ее ребенок плачет? Сначала мать может  дать  ему
  леденец. Если ребенок продолжает плакать, мать попробует  подкупить
  его другими средствами: куклой, домашним печеньем. Если  и  это  не
  помогает, мать берет ребенка на руки. Она поступает так  не  сразу,
  используя сначала другие соблазны. То же самое происходит и с  нами
  на пути самопознания.
      Сбор подаяния является насущной необходимостью для  монаха,  но
  для других -- это унизительное  занятие.  Я  обнаружил,  что  люди,
  живущие, всецело полагаясь на милость божью,  получают  необходимые
  для своей жизни пищу и кров. Беспокойство о таких вещах, как пища и
  кров, указывает на недостаток веры. Я до последнего  дыхания  своей
  жизни буду  верить,  что  Бог  --  мое  единственное  достояние,  и
  зависимость от любой иной вещи, помимо Бога, навлечет несчастье  на
  мою жизнь. Я всегда обнаруживаю, что  Господь  идет  впереди  меня,
  обеспечивая меня всем, в чем я нуждаюсь.

                       Постоянное преследование

      Одно  время,  когда  мне  был  двадцать  один  год,  я  жил   в
  тростниковой хижине на берегу Ганга, в пяти милях  от  Ришикеша.  В
  силу того, что я жил совершенно один, многие стали  думать,  что  я
  великий мудрец. Если  вы  ведете  уединенный  образ  жизни,  носите
  странное одеяние, имеете при себе несколько священных текстов (пусть
  даже ни разу их  не  читали)  и  игнорируете  всякого,  кто  к  вам
  является, многие люди приходят  к  выводу,  что  вы,  должно  быть,
  великий свами.
      Ежедневно, с утра и до  вечера,  люди  приходили  поглядеть  на
  меня. У меня даже не было времени для занятий. На протяжении целого
  дня они кланялись мне, приносили цветы, предлагали фрукты и деньги.
  Какое-то время все это доставляло мне удовольствие,  но  постепенно
  стало все больше и больше надоедать. "Что здесь творится? --  думал
  я. -- Это совершенно пустая трата времени". Я начал вести себя грубо
  со своими посетителями.
      В ответ на такие действия с моей  стороны  люди  стали  думать:
  "Как может свами сердиться? Должно  быть  он  просто  притворяется,
  желая избежать встречи с нами". И число моих посетителей еще больше
  возросло. Теперь они уже вызывали во мне настоящий гнев. Я  утратил
  все свое спокойствие  и  стал  оскорблять  их.  Однако  их  обычной
  реакцией на мои оскорбления были слова: "Господин, ваша  брань  для
  нас -- все равно что цветы; это подлинное благословение  для  нас".
  Мне пришлось покинуть это место с осознанием того, что я все еще не
  покорил свой гнев.
      Такие вещи происходят со  многими  принявшими  обет  отречения.
  Их  все  время  беспокоят  и  отвлекают  посетители.  Свами  должен
  научиться жить так, чтобы не притягивать к себе людей и чтобы ничто
  не мешало его практике. Жизнь свами -- это постоянное преследование.
  Люди верят в то, что он стоит  намного  выше  любого  человеческого
  существа. В Индии  слову  "свами"  придают  значение  "всесильный",
  "целитель",  "проповедник",  "врач"  и  т.д..   Свами   оказывается
  поставленным в столь трудные условия, что  любой  обычный  человек,
  попади он в них, мог бы сойти с ума. Люди не понимают, что некоторые
  свами находятся в самом начале пути, другие  прошли  небольшую  его
  часть и лишь очень немногие достигли цели. Непонимание этого  факта
  рождает ожидания, вводящие в заблуждение как людей,  так  и  свами.
  Такое заблуждение нелегко преодолеть. Всякий раз, когда  я,  будучи
  честен с людьми, говорил им: "Я пока лишь ученик.  Мне  нечего  вам
  дать. Пожалуйста, оставьте меня одного", -- они обычно истолковывали
  это по-своему и все больше и больше стремились попасть ко мне. Даже
  живя в лесу, мне не удавалось избавиться от назойливых посетителей.
  Порой я чувствовал, что сыт по горло такой жизнью.
      Для  того  чтобы  достичь  просветления,  человеку   вовсе   не
  обязательно носить одежду  монаха-отшельника.  Постоянная  духовная
  садхана по дисциплинированию своего ума, речи и поведения -- вот то,
  что действительно необходимо. Как прекрасно быть свами  вообще,  но
  как трудно быть реальным человеком, носящим это звание.