философских средств. Все ортодоксальные системы индийской философии имеют одну 
цель – освобождение души через ее совершенствование, и именно целостный метод 
совершенствования Свами Вивекананда называл йогой. Такое понятие чрезвычайно 
емкое, однако в той или иной форме оно составляет непременную часть как санкхьи,
 так и веданты. Он подчеркивал, что все другие философы, хотя и расходятся с 
Патанджали в некоторых тонкостях, тем не менее, как правило, признают 
действенность практических методов. Свами Вивекананда не избегал сравнений с 
западной философией, но настаивал на ее ограниченности. Кант убедительно 
доказал, что человек не в силах заглянуть за мощную стену, именуемую разумом, 
однако индийская мысль исходит именно из этой точки и отыскивает нечто, 
превосходящее разум, в чем содержится единственное объяснение смысла земной 
жизни. Постоянно подчеркивая, насколько связаны ум и тело, Свами Вивекананда 
все же не признавал хатха-йогу в качестве философии йоги и считал, что ее 
предметом является только физическое тело, сильно укрепляющееся в результате 
упражнений. Однако его контраргумент «мое тело принадлежит мне, а не я – моему 
телу» принят всеми современными школами хатха-йоги.

Почти в той же мере «апологией» йоги как философской системы пришлось выступить 
труду С. Чаттерджи и Д. Датты «Индийская философия» в 1939 г. Так, после 
всестороннего рассмотрения положений йоги Патанджали авторы отмечали в 
заключении, что недоброжелательному критику йога может показаться не столько 
системой философии, сколько школой мистицизма и магии. Понимание философией 
йоги самости как трансцендентного субъекта, совершенно отличного от тела, ума и 
эго, очень далеко от здравого смысла и обычного психологического понимания. 
Однако они старались обратить внимание читателей, что учение йоги о 
самопознании имеет основу в метафизике санкхьи, которая обосновывает реальность 
самости как метафизического и вечного начала сознания. Проблески более глубокой 
реальности авторы усматривали не только в откровениях пророков и святых 
различных стран, но и в трудах таких великих философов, как Аристотель и Гегель.
 Но хотя школа психоанализа к тому времени внесла большой вклад в область 
познания темных сторон психической жизни, скрытых от обычного взора, авторы 
настаивали, что йога в этом отношении идет еще дальше, формулируя некоторые 
практические методы очищения и самоконтроля для осознания истинной самости. 
Однако мы по-прежнему встречаем краткие и весьма «умеренные» заявления об 
асанах:

«Дисциплина тела столь же необходима для достижения сосредоточения, как и 
дисциплина ума… Йога устанавливает детально разработанные правила для 
поддержания здоровья тела и делает его удобным средством сосредоточения мысли».





Хатха-йога как самодостаточное самосознание




Можно предусмотреть еще одно существенное возражение, способное опрокинуть все 
построения, предназначенные для возведения оснований хатха-йоги к принципам 
систематического философствования. Оно исходит из аргумента от исторической 
реальности, приводимого в «Энциклопедии йоги» такого современного авторитета, 
как Г. Фёрштайн. Считается, что все школы хатха-йоги зародились в лоне 
тантризма, откуда в средневековой Индии исходило новое отношение к 
человеческому телу и телесному существованию вообще. Тантрических наставников 
вдохновляла идея создания преображенного тела, которое они называли «алмазным» 
(ваджра) или «божественным» (дайва), сотворенным не из плоти, а из бессмертной 
субстанции, или света. В итоге, для них просветление касалось непосредственно 
самого тела. Однако при исследовании ступеней хатха-йоги и полной реализации 
Фёрштайн заключает, что экстаз здесь относится не к одному из нижних видов 
самадхи, связанных с самопроизвольно возникающими образами, но к постижению 
совершенного тождества с запредельной реальностью. Искомым самадхи оказывается 
именно нирвикальпа самадхи, или «внеобразный экстаз», который приравнивается к 
освобождению или просветлению. В конце концов даже Фёрштайн принимает точку 
зрения основателей хатха-йоги, сформулированную в «Хатха-йога-прадипике», что 
конечная цель хатха-йоги не отличается от конечной цели раджа-йоги.

Вопрос о соотношении йоги и тантры довольно сложен, и в разных источниках можно 
встретить противоположные утверждения, будто йога произошла от тантры или, 
наоборот, тантра произошла от йоги. Справедливым представляется «компромиссное» 
мнение, согласно которому тантрическая и ведическая традиции, находясь в 
постоянном взаимодействии и даже взаимопроникновении на протяжении веков, 
образовали в современной Индии, по сути, единое целое. Показательно в этом 
смысле издание сборника «Упанишады йоги и тантры», составитель которого Б. В. 
Мартынов отмечает, что оба этих необъятных комплекса теорий и практик 
невозможно свести к какому-либо одному учению и разделить, как нельзя без вреда 
расчленить целостный живой организм. И все же в процессе самоопределения 
современных школ хатха-йоги все они стремлятся отождествиться с классической 
йогой, а не с тантрой, каковы бы ни были подлинные истоки происхождения