раздражены наши нервы, тем более мы будем любить и тем лучше мы будем исполнять 
нашу работу.
Глава 6.
Бесстрастие есть полное самоотречение
Подобно тому, как каждый акт. исходящий от нас, возвращается к нам в виде 
реакции, так наши действия могут влиять и на других людей, а их поступки на нас.
 Вы, вероятно, заметили, что по мере того как люди поступают дурно, они 
становятся все хуже и хуже, и что по мере того как они делают добро, они 
крепнут и научаются поступать хорошо во всякое время. Это растущее влияние 
поступков можно объяснить лишь взаимодействием между людьми. Возьму пример из 
физики: при известном действии мой ум находится в определенном состоянии 
колебания; все умы, находящиеся в тождественных условиях, склонны будут 
подпасть под влияние моего ума. Если в одной комнате находятся разные 
музыкальные инструменты, настроенные на один лад, то, если взять ноту на одном 
из них, все остальные будут звучать на той же ноте. Так и все умы, находящиеся 
в состоянии одинакового напряжения, одинаково отзовутся на ту же мысль. Конечно,
 влияние мысли на ум будет различно, в зависимости от расстояния и других 
причин, но ум всегда открыт какому-нибудь влиянию. Предположим, что я совершаю 
дурной поступок; ум мой находится в известном состоянии колебания, и все умы в 
мире, находящиеся в том же состоянии, могут подвергнуться влиянию вибраций 
моего ума, и это взаимное влияние умов более или менее сильно, смотря по 
степени напряжения.
Развивая далее это сравнение, можно предположить, что подобно тому. как волны 
света иногда бегут миллионы лет, прежде чем встретят какой-нибудь предмет, так 
и мысленные волны также бегут сотни лет, прежде чем натолкнутся на предмет, с 
которым они могут звучать в унисон. Весьма возможно поэтому, что наша атмосфера 
полна подобных мысленных колебаний, как хороших, так и дурных. Каждая мысль, 
исходящая из каждого мозга, продолжает, так сказать, пульсировать, пока она не 
встретит подходящий предмет, способный воспринять ее. Каждый ум, раскрытый для 
восприятия этих колебаний, отзывается на них немедленно. Так и человек, 
поступая дурно, приводит свой ум в определенное состояние напряжения, и все 
волны, соответствующие этому состоянию напряжения и уже как бы существующие в 
атмосфере, будут стараться проникнуть в его ум. Потому-то грешник обыкновенно 
продолжает делать все больше и больше зла. Поступки его приобретают все большую 
напряженность. В силу этого, поступая дурно, мы подвергаемся двойной опасности: 
во-первых, мы раскрываем себя для всевозможных дурных влияний, окружающих нас, 
во-вторых, мы творим зло, которое может повлиять на других, может быть, через 
сто лет. Делая зло, мы вредим и себе, и другим, Делая добро, мы приносим пользу 
и себе, и другим: и, как все силы в человеке, эти силы добра и зла черпают свою 
жизнеспособность из окружающего мира.
Согласно Карме-Йоге, раз совершенное действие не может быть уничтожено, пока 
оно не принесет своего плода; нет силы в природе, могущей помешать ему дать 
свой результат. Если я поступаю дурно, я должен за это пострадать: ничто в мире 
не может это изменить. Точно так же, если я совершил хороший поступок, никакая 
сила в мире не может воспрепятствовать ему дать хорошие плоды. Причина должна 
иметь свое следствие; ничто не может изменить этого закона. Тут возникает очень 
тонкий и глубокий вопрос, относящийся к Карме-Иоге, - вопрос о тесной связи, 
существующей между всеми действиями, как хорошими, так и дурными. Мы не можем 
провести разграничительной линии, сказав, что одно безусловно хорошо, а другое 
безусловно дурно. Нет поступка, не дающего одновременно и дурных, и хороших 
плодов. Возьмем ближайший пример: я с вами говорю, и некоторые из вас, может 
быть, думают, что я делаю хорошо; вместе с тем я, может быть, убиваю тысячи 
микробов в воздухе: значит, я делаю зло кому-то другому. Когда какое-нибудь 
действие влияет хорошо на тех, кого мы знаем, мы говорим, что оно хорошо. 
Например, вы назовете мою речь к вам хорошим поступком, но микроб не найдет его 
таковым; микробов вы не видите, а себя самих видите. Влияние моей речи 
ощутительно для вас, но действие ее на микробов для вас незаметно. Если мы 
станем анализировать наши дурные поступки, мы, пожалуй, найдем, что и они 
приносят какиенибудь хорошие результаты. Тот, кто в хорошем способен распознать 
и дурное, а в дурном хорошее, познал тайну труда.
Что же из этого следует? То, что как бы мы ни старались, мы не можем совершить 
совершенно чистого или совершенно нечистого поступка, понимая чистоту и 
нечистоту в смысле пользы и вреда. Мы не можем дышать и жить, не нанося вреда 
другим, и каждый кусок пищи, принимаемой нами, взят из чьего-нибудь рта: жизнь 
вытесняет собой другие жизни. Из этого следует, что совершенство никогда не 
может быть достигнуто трудом. Мы можем работать всю вечность, но выхода из 
этого сложного лабиринта не найдем. Можно работать и работать без конца, и все 
же никогда не прекратится это неизбежное сочетание добра и зла в результатах 
работы.
Далее следует рассмотреть, какова цель труда. Мы видим, что значительное 
большинство людей во всех странах думает, что настанет время, когда мир будет 
совершенен и исчезнут болезни, смерть, несчастья и зло. Это прекрасная идея и 
отличная побудительная сила для вдохновения и исправления незнающих; но, 
вникнув в дело, мы сразу увидим, что это невозможно, раз добро и зло составляют 
лицевую сторону и изнанку одной и той же монеты. Как можно иметь добро, не имея 
одновременно и зла? Что подразумевается под совершенством? Выражение 
"совершенная жизнь" противоречит самому себе. Жизнь есть состояние 
беспрестанной борьбы между нами и всем, что вне нас. Каждую минуту мы 
фактически сражаемся с внешней природой, и если мы оказываемся побежденными, то 
жизнь нас покидает. Происходит, например, постоянная борьба из-за пищи и из-за