превосходящего границы разума. Оно направляет разум и даже может вызвать 
самадхи. Песнопение ведет к пониманию внутреннего я, увеличивает внутреннее 
излучение, ментальную энергию и сообразительность, питает внутреннее существо, 
придает силу духу и чистоту уму и сердцу. Он пишет "Если, медитируя, вы 
пренебрегаете песнопением, ваше сердце остается сухим, как дрова". [24] 
       Никто из опрошенных мною лиц, столкнувшихся с пробуждением Кундалини, не 
делал упора на повторении вслух мантр, как на особом факторе, влиявшем на этот 
процесс, но ТМ-медитация, благодаря которой многие из них приобщились к 
медитации, основана именно на повторении мантр и других приемах йоги, которые 
иногда включают песнопения. Несколько человек отмечали важность для своего 
процесса звуков и внутренних тонов. Следовало бы провести, специальное 
экспериментальное исследование влияния монотонного пения на тех, у кого 
возникают проблемы с Кундалини. 
Психотерапия с "я" и подлинное Я
       К.Г.Юнг, который сознавал потребность многих западных людей в личной 
духовности, подлинном переживании соприкосновения с божественным, писал, что 
свойственная западной культуре склонность проецировать религиозные переживания 
на нечто внешнее, может обесценить в глазах человека его собственную душу, 
воспрепятствовав ее дальнейшему развитию и вынудив прозябать в бессознательном 
состоянии. Он полагал, что до тех пор, пока религия остается лишь верой, 
обращенной вовне, и не переживается как религиозное движение души, ничего 
значительного произойти не может, и говорил, что "великие таинства надлежит 
искать прежде всего в душе человека... Благословен тот час, когда мы постигаем, 
что не имеет смысла славить свет и проповедовать его, если никто не в состоянии 
его увидеть". [25] 
       Поскольку многие работы Юнга, посвященные исследованию глубин 
бессознательного, проливают свет на естественное стремление психики к духовному 
развитию, это предполагает их потенциальную применимость в сфере, связанной с 
процессом пробуждения Кундалини. В своем "Собрании сочинений" Юнг часто 
упоминает йогу и энергию Кундалини, рассматривая сходные с ней образы, которые 
появлялись в снах и рисунках его пациентов. 
       Говоря в лекции 1932 года о пробуждении Кундалини, Юнг утверждает, что 
она побуждается зовом свыше и что для этого дух человека должен быть очищен. 
Если перевести это на язык психологии, говорит он, это означало бы, что вы 
можете проникнуть в бессознательное лишь одним путем, а именно, очищая свой ум, 
вырабатывая в себе верное отношение к происходящему и полагаясь на милость 
небес. Человек должен быть ведом при этом внутренним стремлением, путеводной 
искрой, влекущей его вперед. 
       Эта искра и есть Кундалини, нечто доселе совершенно неведомое, 
принимающее иногда форму страха, невроза или живого интереса, но во всех 
случаях неподвластное вашей воле. Иначе вы на это не пойдете; вы повернете 
вспять, столкнувшись с первым же препятствием, вы побежите, едва завидев 
очертания левиафана. Однако, если эта искра жизни, эта жажда, эта нужда держит 
вас за холку, вы не сможете увернуться, вам придется принять бой. [26] 
       Безусловно, страх, невроз и живой интерес – это НЕ Кундалини, хотя, как 
указывалось ранее, нередко они сопутствуют процессу ее пробуждения. Но Юнг 
уловил самую суть того, что при этом испытывает человек, – ощущение мощной и 
неотвратимой захваченности порывом большим, нежели он сам. 
       В то же время Юнг считал, что западный путь в бессознательное 
противоположен восточному, что на западе погружаются в бессознательное, тогда 
как восточная система чакр предполагает восхождение к нему. Попытки Юнга 
описать и определить эту разницу, приравнять сверхсознание йоги к 
бессознательному психоанализа, а также отмежеваться в своих толкованиях 
Кундалини от индуистского видения мира ограничивают ценность его теоретических 
работ. 
       Тем не менее, юнгианский подход к психике может помочь клиенту 
уважительно отнестись к тому, что с ним происходит, и включить это в свой 
жизненный опыт. Образы, символы, мотивы и сновидения, сопровождающие процесс 
индивидуации и процесс пробуждения Кундалини, поразительно схожи. То, что Юнг 
говорит об отношениях между анализом и религией, вполне может быть приложено 
также к Кундалини. Он называет эти отношения "затянувшимся конфликтом, в 
котором аналитик и религиозный человек противостоят и глубоко исследуют друг 
друга. Это противостояние становится бесконечным согласовыванием позиций, 
которое сопровождается непрерывными взаимными разоблачениями; неким судебным 
разбирательством, которое копает все глубже лишь затем, чтобы заявить об 
очередном обмане и свести на нет достигнутое ранее согласие". [27] 
       Кроме того, Юнг выражает серьезное беспокойство по поводу того, что 
психика может потеряться в бессознательном, и говорит, что "когда Я поглощает 
эго, происходит психическая катастрофа". Он пишет "В этом случае образ целого 
остается в бессознательном, так что, с одной стороны, принимает черты 
архаической природы бессознательного, а с другой – обнаруживает себя в 
психически условном пространственно-временном континууме, относительность 
которого служит отличительной чертой бессознательного как такового". Для эго 
жизненно важно существовать в абсолютном пространстве и времени, в противном 
случае его приспособляемость к окружающей среде может быть нарушена, что 
"открывает путь для всякого рода несчастных случаев". [28] 
       Если Я поглощает эго, человек погружается в бесконечный хаос и теряет 
дорогу назад. Если, наоборот, эго поглощает Я, происходит угрожающее 
"раздувание" личности, ибо в этом случае человеческое посягает на Божественное. 
Задача состоит в наведении мостов между этими двумя планами с тем, чтобы