практической психо-логии была очень хорошо разработана в Индии, и это может 
быть очевидным на примере этих людей, скитающихся во всех частях страны, не 
говоря уже о бесчисленных трактатах на эту тему". С точки зрения духовной Йоги 
даже просто подъем Змеиной Силы приводит ко многому, но с точки зрения самой 
высшей Йоги ничто реальное не достигнуто до тех пор, пока не достигнута Аджна 
Чакра. Сказано, что Садхака, чья Атма - ничто иное, как раз-мышление об этих 
лотосах, "становится творцом, хранителем и разрушителем трех миров", и хотя, 
как указывает комментатор ("Шат-Чакра Нирупана", 34), "эта величайшая 
Прашамса-вада или Стхути-Вада", это всего лишь форма красноречия, которая в 
санскритских текстах часто так же далека от реальности, как и в нашей обычной 
жизни. Хотя может быть достиг-нуто действительно многое, но лишь после того, 
как Таттвы всех центров поглощены и пол-ное знание Сахасрары достигнуто. Йогин 
обретает все это, но цель его - прекращение пере-рождений, которое наступает 
вслед за концентрацией Читты на Шива-Стхана, обители бла-женства. Неверно было 
бы полагать, что только от того, что "Змеиный Огонь" пробуждается, человек уже 
становится йогином или достигает конца Йоги. Есть и другие моменты расхож-дения,
 которые сам читатель сможет обнаружить, и в которые я не стану вдаваться, 
потому что я сравниваю две точки зрения на основании общего контраста этой 
современной статьи и индийской традиции. Нужно отметить, что эти расхождения - 
не только в деталях. Сам стиль мысли настолько различен, что вкратце это 
невозможно описать, но каждый, кто близ-ко знаком с индийскими текстами и 
образом мысли, быстро это заметит сам. Это создает предпосылки для истолкования 
всех этих процессов и их результатов как чисто субъектив-ных, в то время как 
для целей Садханы нельзя игнорировать, объективный аспект. 
     Индийская теория носит глубоко философский характер. В то время как 
Лидбитер при-писывает самой силе становиться по своей воле большой или малой 
(Анима и Махима Сидд-хи) благодаря некоему чувствительному каналу или 
"микроскопической змее" на лбу, индиец сказал бы, что все силы (Сиддхи) 
являются атрибутами (Аишвария) Господа Ишвары или творящего сознания, и что в 
такой степени, в какой Джива реализует это сознание, в такой степени он и 
участвует в присущей этому сознанию силе, согласно степени своего достиже-ния. 
[Поскольку это происходит по милости Богини, то она называется "подательницей 8 
Сиддхи, дающей Аишвария (Isitvadyastasiddha)". См. "Trisati", 2,47.] 
     Основной характерной чертой индийской системы, придающей ей действительную 
глу-бину, является то первостепенное значение, которое придается сознанию и его 
состояниям. Эти состояния способны творить, поддерживать и разрушать миры. 
Брахма, Вишну и Шива символизируют функции единого Вселенского Сознания, 
действующего в нас. И в каком, бы смысле мы не употребляли эти имена, речь идет 
о действительной трансформации сознания из "низшего" состояния в "высшее", что 
является и процессом Йоги, и ее плодом, и причиной всякого связанного с ней 
опыта. Но как в этом, так и во всех других случаях мы должны от-личать 
практический опыт от теории. Подобный опыт, вероятно, достижим различными 
спо-собами и он может быть истинным, хотя теория, объясняющая его, может быть и 
неверной. 
     Следующие главы этой книги помогут читателю продолжить подобные сравнения 
самому. 
     Как я уже говорил, практически Кундалини не пробуждается иначе, как в 
Муладхаре, и способами, указанными здесь, хотя и бывает, что это происходит 
случайно, когда кто-либо имел счастливую возможность принять подходящую позу в 
нужных условиях. Так, мне рас-сказывали историю об одном человеке - его тело 
было холодным, как труп, и только вер-хушка головы была немного теплой (это 
состояние КундалиниЙога Самадхи). Его массиро-вали топленым маслом, и тогда 
голова стала немного теплее. Теплота спустилась к шее, а потом и все тело 
потеплело. Человек пришел в сознание и рассказал историю своего состоя-ния. Он 
сказал, что проделывал разные вещи, подражая позам йогов, и вдруг внезапно впал 
в "сон". Было высказано предположение, что у него остановилось дыхание и, 
находясь в нуж-ной позе и условиях, он случайно пробудил Кундалини, которая 
взошла к мозговому центру. Однако, не будучи йогом, этот человек уже не смог 
вернуть ее обратно. Кроме того, это мог-ло бы быть сделано только в том случае, 
если Нади очищены. Я рассказывал тому пандиту, который поведал мне эту историю 
(он сам изучал Йогу, а его брат практиковал ее) о случае с одним моим другом, 
европейцем, который не был знаком с описываемыми здесь процессами Йоги, хотя и 
читал о Кундалини в переведенных санскритских трактатах. Он верил, что 
про-будил Кундалини одним лишь только размышлением. Он писал мне, что, видимо, 
ему, как европейцу, было бы ни к чему вдаваться в детали восточной Йоги. Однако 
он видел "нервы" Иду и Пингалу и "центральный огонь" с дрожащей аурой розового 
света, лазурно-голубой свет и белое пламя, которое поднялось в мозг и вспыхнуло 
там похожим на крылья пламенем с другой стороны головы. Огонь вспышками 
двигался от центра к центру с такой быстротой, что он осознал из этого видения 
лишь немногое, а само движение силы он видел как бы в те-ле другого человека. 
Сияние Иды было бледно-лазурное, а вокруг Пингалы - опаловое, бледнорозовое. 
Кундалини явилась в этом видении как яркий, золотистый белый огонь, 
за-вивающийся спиралью. Когда она прошла через центры, Сушумну, Иду и Пингалу, 
символи-чески явившихся в виде жезла Меркурия, тогда маленький шар на вершине 
этого жезла, отождествленный с Сахасрарой или с шишковидной железой, вспыхнул 
сиянием ауры, по-добной двум крыльям, когда огонь дошел до него. Однажды ночью, 
"будучи необычайно свободным от нечистоты телесных желаний", он почувствовал 
как змея развернула свои кольца и устремилась вверх, и он тогда оказался в 
"фонтане огня" и почувствовал, по его словам, "как пламя распространяется 
вокруг его головы, затем раздался музыкальный гул, подобный звуку цимбал, в то