чали 
березовицу простую и березовицу пьяную. То же самое относилось и к квасу. Таким 
образом, грань между алкогольными и безалкогольными напитками была весьма 
подвижной. Даже сыта, то есть смесь воды и мёда, также легко могла забродить и 
тем самым превратиться в слабоалкогольный напиток, сохраняющий то же самое 
название, что и безалкогольный. Если же вспомнить, что и вино, то есть 
виноградное вино, привозимое из Византии и Крыма, точно так же разбавлялось по 
древнему греческому обычаю водой, то станет более понятным, почему вода 
оказалась тесно связанной с алкогольными напитками как постоянный компонент при 
их употреблении и почему вода входила в число именно напитков, а не была просто 
жидкостью для разных целей, какой она является в наши дни. Это отличие в 
восприятии воды древним человеком и нашими современниками, этот древнерусский 
взгляд на воду как основу многих или даже всех напитков и, конечно, всех 
алкогольных напитков надо иметь в виду, когда мы будем говорить о том, почему 
один из самых крепких алкогольных напитков русского народа — водка — был назван 
по имени столь безобидного питья, как вода.
 Следует также иметь в виду, что напитком признавалась в IX — XI веках не 
всякая вода, а только вода «живая». Буквальное значение этого термина — 
проточная вода [16] , то есть вода ключей, родников, источников и быстрых, 
прозрачных рек. Этот термин уже с XII века заменяется другим — «ключевая» или 
«родниковая вода», а в середине XIII века и вовсе исчезает из разговорного 
обиходного языка и остаётся лишь в сказках, где постепенно теряет своё реальное 
значение, которое забывается народом и переосмысливается целиком в сказочном, 
символическом духе (ср. «вода живая» и «вода мертвая»). Нет никакого сомнения, 
что к моменту появления водки древнее значение термина «живая вода» хотя и не 
употреблялось в быту, но всё же воспринималось сознанием и поэтому на Руси 
новый спиртной напиток не получил названия «воды жизни» и «живой воды», как это 
было всюду на Западе и у западных славян, испытавших латинское влияние. Именно 
в Западной Европе первые «водки», то есть винный спирт, содержащий половину или 
менее половины объёма воды, получил латинское название «аквавита» (aqua vitae — 
вода жизни), откуда произошли французское «о-де-ви» (eau-de-vie), английское 
виски (whisky), польское «оковита» (okowita), являвшиеся простой калькой 
латинского названия или его переводом на тот или иной национальный язык.
 В русском языке этого не произошло, ибо практика производства водки имела не 
латинский, не западноевропейский, а иной источник — отчасти византийский и 
отчасти отечественный. Вот почему в терминологии русских спиртных напитков ни 
до ХIII века, ни после него аквавита не нашла никакого отражения. А сам термин 
«живая вода» на русском языке относился только к питьевой воде.
 «Живую воду» называли ещё «пивная вода», то есть вода для питья, питьевая вода,
 а иногда и просто «пиво», что означало — питьё [17] . И эти названия ещё более 
сближали воду с другими питиями (напитками), в том числе и с подлинным пивом в 
нашем нынешнем понимании, ставили её хотя бы по названию как бы в один ряд с 
другими напитками [18] . Но, в то же время, вода была символом диаметральной 
противоположности алкогольным напиткам. Вот почему никому не приходило в голову 
называть крепкий спиртной напиток «живой водой», то есть поставить знак 
равенства между алкоголем и проточной водой. Вот почему водка получила своё 
первоначальное название не по аналогии с водой, а по аналогии с вином, этим 
древнейшим из охмеляющих напитков. Водка родилась и реально существовала, 
по-видимому, гораздо раньше, чем возникло её современное название. Этот вывод 
можно сделать уже на основе анализа терминологии напитков. Характерно, что 
водку называли в России вином очень долгое время, вплоть до начала XX века, 
когда за ней уже прочно закрепилось её нынешнее название. Следовательно, 
логично предположить, что она существовала под термином «вино» или, быть может, 
под каким-либо другим задолго до того, как за ней закрепилось название «водка».
 Поэтому для выяснения этого вопроса крайне важно подробно проанализировать все 
термины спиртных напитков, существовавших до термина «водка», то есть ещё в 
Древней Руси, в Новгородской, Киевской и отчасти во Владимиро-Суздальской.
 1. Вино. Под этим термином в IX — ХIII веках понималось только виноградное 
вино, если оно употреблялось без других прилагательных [19] . Вино стало 
известно на Руси с IX века, ещё до принятия христианства, а после принятия 
христианства, в конце Х века, оно стало обязательным ритуальным напитком [20] . 
Привозили вино из Византии и Малой Азии и называли греческим и сирским 
(сурьским), то есть сирийским. До середины XII века его употребляли только 
разбавленным водой, так же как его традиционно пили в Греции и Византии [21] . 
Источник указывает: «Месят воду в вино» [22] , то есть воду доливать следует в 
вино, а не наоборот, не вино подливать в чашу с водой. Это имело глубокий смысл,
 ибо всегда более тяжёлые по удельному весу жидкости следует наливать в лёгкие. 
Так, чай надо наливать в молоко, а не наоборот. Сам термин «вино» был воспринят 
при переводе Евангелия на старославянский язык от латинского слова «винум» 
(vinum), а не от греческого «ойнос».
 С середины XII века под вином подразумевают уже чистое виноградное вино, не 
разбавленное водой. В связи с этим, чтобы не делать ошибок, в старой и новой 
терминологии стали обязательно оговаривать все случаи, когда имелось в виду не 
чистое вино. «Еко же вкуси архитриклин (т.е. распорядитель пира) вина, бывшего 
от воды [23] ». А чтобы избежать длинных оговорок, стали всё чаще употреблять 
прилагательные для уточнения, какое вино имеют в виду. Так появились термины 
«оцьтьно вино», то есть вино кислое, сухое [24] ; «вино осмрьнено», то есть 
вино виноградное сладкое, с пряностями [25] ; «вино церковное», то есть вино 
виноградное красное, высшего качества, десертное или сладкое, не разбавленное 
водой. Н