ение Смоленщины и Белоруссии искать 
занятие в каком-нибудь ремесле, были неплодородность озёрно-болотистой, 
лесистой местности и невозможность производить здесь собственное зерно, а также 
пытаться получать его в обмен на местные продукты, добываемые в результате трёх 
видов промыслов: рыболовства, бортничества и смолокурения.
 Однако тем не менее смолокурение, то есть получение дёгтя, и торговля им 
отмечены впервые лишь в начале XVII века. В то время дёготь в русских 
документах торговли называли «смольчуг». Слово это заимствовано из литовского, 
где оно означает «тёмная смола». Таким образом, центром дёгтеварения, или 
смолокурения, бесспорно, следует считать Полоцкую Русь, Белоруссию, Литву. То, 
что в официальных государственных торговых документах слово «смольчуг» 
появляется только в 1617 году, в связи со Столбовским миром, разумеется, не 
означает, что смольчуг, дёготь, и его производство не были известны ранее. В 
этой связи нельзя не вспомнить весьма важное замечание А. Шлецера: «К сожалению,
 русские летописатели торговыми известиями несравненно беднее всех прочих 
писателей временников среднего века. Ежели русский что-либо захочет узнать об 
истории своей торговли тех времён, то должен будет искать её у иностранцев, 
которых также скудные и по многим местам рассеянные известия очень ещё недавно 
собраны… Даже и о славной Ганзейской конторе в Новгороде, которую сами ганзейцы 
считали важнейшей и первейшей из всех своих прочих контор, писцы летописи не 
говорят ни слова» [62] .
 Действительно, первое упоминание о торговле внутренней мы находим под 1264 
годом, а о торговле внешней — под 1373 годом, то есть в конце XIV века, когда 
эта торговля уже процветала. Вот почему и к первому упоминанию дёгтя в торговых 
документах мы должны отнестись скептически в том отношении, что оно 
свидетельствует не о начале дёгтеварения, а о его значительном развитии. 
Действительно, первое упоминание дёгтя в бытовых документах мы находим для 
Московского государства не в XVII, а в XVI веке — в 1568 году (дёготь) и под 
1517 годом (дехтярная яма) [63] , а для Северо-Восточной Руси — даже в XV веке, 
под 1494 — 1498 годами («А лес господине секли и береста драли на дёготь») [64] 
. Таким образом, расхождение по сравнению с торговыми документами на два века! 
Но всё же не ранее XV века, а именно в XV веке!
 Здесь вновь бросается в глаза почти полная аналогия с производством 
алкогольных напитков. Во-первых, XV век оказывается истоком, переломным, в нём 
(может быть, и в начале, в середине, а не в конце, но всё же именно в XV веке, 
а никак не ранее) появляется смолокурение как производство дёгтя. Точно так же 
и винокурение возникает, по всей вероятности, в этом веке. В то же время нет 
никакого сомнения в том, что смолу использовали и для судостроения, и для 
других целей гораздо ранее XV века, ибо само название Смоленск относится к IX 
веку. Из этого можно сделать только вывод, что первоначально под смолой 
понимали именно смолу, то есть живицу, смоляные натёки хвойных деревьев, 
которую использовали экстенсивно, то есть собирали (как мёд в лесах), варили 
(как и мёд) в котлах и горячей (текучей) обмазывали суда, бочки, фундаменты 
построек. Дёготь же получали путём сухой перегонки сосны (ибо в ней явно была 
смола), а затем, позднее, по аналогии с сосной, стали использовать и берёзу, 
особенно бересту.
 Как варка смолы, путём вывар