Неклассическая картина мира, пришедшая на смену классической, родилась под 
влиянием первых теорий термодинамики, оспаривающих универсальность законов 
классической механики. С развитием термодинамики выяснилось, что жидкости и 
газы нельзя представить как чисто механические системы. Складывалось убеждение, 
что в термодинамике случайные процессы оказываются не чем-то внешним и побочным,
 они сугубо имманентны системе. Переход к неклассическому мышлению был 
осуществлен в период революции в естествознании на рубеже XIX—XX вв., в том 
числе и под влиянием теории относительности. Графическая модель неклассической 
картины мира опирается на образ синусоиды, омывающей магистральную направляющую 
развития. В ней возникает более гибкая схема детерминации, нежели в линейном 
процессе, и учитывается новый фактор — роль случая. Развитие системы мыслится 
направленно, но ее состояние в каждый момент времени не детерминировано. 
Предположительно изменения осуществляются, подчиняясь теории вероятности и 
законам больших чисел. Чем больше отклонение, тем менее оно вероятностно, ибо 
каждый раз реальное явление приближается к генеральной линии — «закону 
среднего». Отсутствие детерминированности на уровне индивидов сочетается с 
детерминированностью на уровне системы в целом. Историческая магистраль все с 
той же линейной направленностью проторивает пространственно-временной континуум,
 однако поведение индивида в выборе траектории его деятельностной активности 
может быть вариабельно. Новая форма детерминации вошла в теорию под названием 
«статистическая закономерность». Неклассическое сознание постоянно 
наталкивалось на ситуации пофуженности в действительность. Оно ощущало свою 
предельную зависимость от социальных обстоятельств и одновременно льстило себя 
надеждами на участие в формировании «созвездия» возможностей.
   Образ постнеклассической картины мира— древовидная ветвящаяся фафика— 
разработан с учетом достижений бельгийской школы И. При-гожина2. С самого 
начала и к любому данному моменту времени будущее остается неопределенным. 
Развитие может пойти в одном из нескольких направлений, что чаше всего 
определяется каким-нибудь незначительным фактором. Достаточно лишь небольшого 
энергетического воздействия, так называемого «укола», чтобы система 
перестроилась и возник новый уровень организации. В современной 
постнеклассической картине мира
125

анализ общественных структур предполагает исследование открытых нелинейных 
систем, в которых велика роль исходных условий, входящих в них индивидов, 
локальных изменений и случайных факторов. В. Степин считает, что 
«постнеклассическая наука расширяет поле рефлексии над деятельностью, в рамках 
которой изучаются объекты. Она учитывает соотнесенность характеристик 
получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций 
деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами»"'. Следовательно, 
включенность ценностно-целевых структур становится новым императивом 
постнеклассики.
   Самым сильным методологическим тезисом постнеклассики является утверждение о 
возможности перескока с одной траектории на другую и утрате системной памяти. В 
многомерной модели взаимодействий, где участвуют не две, а больше сторон, 
возникает так называемое турбулентное пространство. В нем вектора 
направленности одних силовых линий, сталкиваясь с устремлениями других и 
видоизменяясь под натиском третьих, в общем потоке взаимодействий напрочь 
перечеркивают логику развития, с устоявшимся порядком зависимости настоящего от 
прошлого и будущего от настоящего. Система забывает свои прошлые состояния, 
действует спонтанно и непредсказуемо. Прошлое никак не определяет настоящее, а 
настоящее не распространяет свое влияние на будущее. О подобной ситуации 
говорят: «Произошла потеря системной памяти».
  Другим не менее значимым положением является нарушение принципа когерентности 
и возникновение ситуации, когда малым, локальным, второстепенным причинам 
соответствуют глобальные по размаху и энергетической емкости следствия. Это 
делает будущее принципиально неопределенным и открытым для новообразований. В 
перспектива эволю-ционирования таких систем допустимы многочисленные комбинации 
последующего развития, а в критических точках направленных изменений возможен 
эффект ответвлений. Поэтому наиболее пригодной для описания поведения подобных 
систем оказывается древовидная ветвящаяся графика. Это ведет к устранению из 
современной постнеклассической картины мира ориентации на линейную 
однозначность и тотальную предзадан-ность сюжетов последующего развития, 
выявляя онтологический статус неопределенности как атрибутивной характеристики 
бытия4.
   В постнеклассической методологии очень популярны такие понятия, как 
бифуркация, флуктуация, хаосомность, диссипация, странные аттракторы, 
нелинейность. Они наделяются категориальным статусом и используются для 
объяснения поведения всех типов систем: доорганизми-ческих, организмических, 
социальных, деятельностных, этнических, духовных и пр.
   В условиях, далеких от равновесия, действуют бифуркационные механизмы. Они 
предполагают наличие точек раздвоения и неединственность продолжения развития. 
Результаты их действия труднопредсказуемы. По мнению И. Пригожина, 
бифуркационные процессы свидетельствуют об усложнении системы; Н. Моисеев 
утверждает, что «каждое состояние социальной системы является бифуркационным»5.
126

   Флуктуации в общем случае означают возмущения и подраз на два больших 
класса: класс флуктуации, создаваемых внешней средой, и класс флуктуации,