Теории, в свою очередь, предстают как «популяции понятий». Они подвержены 
выживаемости, т.е. процессам сохранения и мутации (инновациям). «Мутации» 
сдерживаются факторами критики и самокритики, что по аналогии играет роль 
естественного и искусственного отбора.
   Изменения наступают тогда, когда интеллектуальная среда позволяет «выжить» 
тем популяциям, которые в наибольшей степени адаптируются к ней. Наиболее 
важные изменения связаны с заменой самих матриц понимания или наиболее 
фундаментальных теоретических стандартов.
  Таким образом, эволюционная модель развития науки, по Тулмину, представляет 
собой взаимодействие «инноваций и отбора». Основнв^ характеристики данного 
процесса таковы.
• Во-первых, интеллектуальное содержание научной дисциплины, с одной стороны, 
подвержено изменениям, а с другой — обнаруживает явную преемственность.
• Во-вторых, в интеллектуальной дисциплине постоянно появляются пробные идеи 
или методы, однако только немногие из них завоевывают прочное место в системе 
дисциплинарного знания. Непрерывное возникновение интеллектуальных новаций 
уравновешивается процессом критического отбора.
• В-третьих, этот двусторонний процесс производит заметные концептуальные 
изменения только при наличии дополнительных условий: а) достаточного количества 
людей, способных поддерживать поток интеллектуальных нововведений; б) наличие 
«форумов конкуренции», в которых пробные интеллектуальные нововведения могут 
существовать в течение длительного времени, чтобы обнаружить свои достоинства и 
недостатки.
• В-четвертых, интеллектуальная экология любой исторической и культурной 
ситуации состоит в том, что дисциплинарный отбор
324

признает те из конкурирующих нововведений, которые лучше все^ го отвечают 
требованиям местной «интеллектуальной среды». Эти «требования» охватывают как 
те проблемы, которые непосредственно нужно решать, так и другие упрочившиеся 
понятия, с которыми должно сосуществовать.
  Следовательно, в процессе развития науки надо четко различать две группы 
вопросов: первая указывает на факторы, обусловливающие появление теоретических 
инноваций; вторые — на факторы, определяющие закрепление того или иного 
концептуального варианта. Решающим условием для выживания инноваций становится 
ее вклад в установление соответствия между объяснением данного феномена и 
«объяснительным идеалом».
  Наука оценивается двояко: и как совокупность интеллектуальных дисциплин, и 
как профессиональный институт. Проблемы, на которых концентрируется работа 
последующих поколений ученых, образуют в своей совокупности длительно 
существующее генеалогическое древо. Механизм эволюции концептуальных популяций 
состоит в их взаимодействии с внут-ринаучными (интеллектуальными) и ненаучными 
(социальными и экономическими) факторами. «Понятия могут выживать» благодаря 
значительности своего вклада в улучшение понимания. Однако это может 
происходить и под влиянием иных воздействий, например, идеологической поддержки 
или экономических приоритетов, роли лидеров, школ, авторитетов в научном 
сообществе. Эволюционный процесс предполагает наличие двух сторон: внутренней 
(рационально реконструируемой) и внешней (зависящей от вненаучных факторов). 
Изучая процесс концептуальной изменчивости, мы обнаруживаем, что внутренние, 
интеллектуальные, и внешние, социальные, факторы воздействуют на него совместно,
 подобно двум самостоятельно действующим фильтрам. Социальные факторы 
ограничивают возможности и побудительные мотивы интеллектуального новаторства. 
Социальные факторы необходимы, но решающими являются только интеллектуальные 
факторы. Интеллектуальные соображения фокусируют ту теоретическую деятельность, 
которую социальные стимулы делают возможной. Если институциональные, социальные,
 идеологические условия неблагоприятны, то спорные проблемы долго не получают 
своего решения.
  Оставаясь на почве эволюционной эпистемологии, Ст. Тулмин говорит о 
взаимосвязи всех элементов, составляющих здание науки. «Наука, рассматриваемая 
в качестве целостной человеческой инициативы, не является ни только 
компендиумом идей аргументов, ни только системой институтов и заседаний. В тот 
или иной момент интеллектуальная история научной дисциплины, институциональная 
история научной специальности и индивидуальных биографий ученых, очевидно, 
соприкасаются, взаимодействуют и сливаются друг с другом. Ученые усваивают, 
применяют и модифицируют свои интеллектуальные методы «ради» интеллектуальных 
требований своей науки, а их институциональная деятельность в действительности 
принимает такие формы, которые позволяют эффективно
325

действовать «во главе» науки. Следовательно, дисциплинарные (или 
интеллектуальные) и профессиональные (или человеческие) аспекты науки должны 
быть тесно взаимосвязанными, но ни один из них не может быть полностью 
первичным или вторичным по отношению к другому»11.
   Однако решающая роль принадлежит «научной элите», которая является носителем 
научной рациональности. От нее зависит успешность «искусственного отбора», 
«выведение» новых продуктивных понятийных популяций. Вместе с тем Тулмин против 
превращения критериев рациональности в универсальные, а проблематику истины 
пытается рассмотреть с позиций прагматизма и инструментализма.
   Ст. Тулмин приходит к пониманию современной роли институциональ-ности, 
подчеркивая, что рациональные инициативы в естественных науках — не просто